Тимуриды Люда и Игорь
Шрифт:
– Что такое? – спросила мама.
– Да кто-то пустил слух, что Лу танцевала, пока замок не разрушился, – буркнул пап'a. – Они просыпаются, видят разрушения, и ржут до умопомрачения...
Я обиделась.
– Как ты мог сказать такое ребенку! – шепотом накинулась на него мама.
– Я же не сказал, что они действительно еще говорят... – буркнул пап'a.
– Что может быть хуже? – шепотом, воздев руки, вопрошала мама.
– Да они рассказывают... что последними Лу видели с Воорготом вместе... а потом... а потом замок разрушился...
Мама в ужасе ахнула.
– Замок начало трясти, а потом он разрушился... – сквозь зубы подсказал подошедший Логан, злобно поправив их.
Мари начала ржать как безумная, не пробиваясь никакой моей руганью и угрозами и наглыми требованиями объяснить, в чем же соль данной совершенно не смешной и непонятной шутки. Мари просто рыдала, периодически бросая взгляды на меня, и отмалчивалась. Как я не требовала немедленно же ответить мне.
Я нахмурилась. С этим было что-то не то, какая-то взрослая пакость, о которой я еще не знала. И надо было быть осторожной. Чтоб не попасть впросак и не показать себя глупой маленькой идиоткой.
– Да, действительно очень смешно... – я постаралась смеяться вместе со всеми. – Хи-хи-хи...
Почему-то, наоборот, никто не поверил, и все странно поглядели на меня. Я постаралась смеяться изо всех сил, хи-хи...
Но, вместо того, чтоб смеяться, лицо мое вдруг старчески наморщилось, как у маленького старичка, и я вдруг разразилась безутешными слезами...
– Ой, Лу, Господи, какая же я дура... – спохватилась Мари.
Но я безутешно и некрасиво ревела...
– Почему плачет этот маленький девочка? – к нам бросился немецкий аристократ.
– Он плачет по вас! – огрызнулась я, не шибко поняв из-за “маленький девочка”, что в нем говорила забота.
Он воспринял это как комплимент и расцвел.
– Позвольте пригласить вас на танец, леди? – торжественно сказал он, церемонно кланяясь и целуя мне руку, победно глядя на всех.
– Я... я... – я замялась.
– Ничего... – он подхватил меня под руку.
– Я должна сообщить вам, что я здесь, судя по всему, пария... – попыталась вырваться я. – Судя по тому, как они отворачивались от меня... – сквозь зубы сказала я.
– Да, я слышаль, что вы с Воорготом быль вместе и все разрушиль... – равнодушно к этому сказал он.
Я удивленно подняла на него глаза.
– Я еще не потерял способности отличать ребенка... – ласково усмехнулся мне он.
– Я не ребенок! – нахохлилась и обиделась я, гордо подняв нос и пытаясь выглядеть во всем взрослой леди. Я даже на мгновение скосила глаза на Мари, чтоб выглядеть совсем по взрослому как она и расправила плечи.
Но тот только подозрительно ухмыльнулся и лихо завил усы.
– Я богат! – сказал он, внимательно вглядываясь в меня и ожидая моей реакции.
– Я рада... – я сделала книксен. – Я тоже... Мама когда-то обещала дать за мной приданое в пятнадцать миллионов...
Он прикусил язык.
– Я надеюсь, это останется между нами... – спохватилась я.
– Я что, враг себе... – пробормотал он.
Выяснить это он особо не успел. Его с ног чуть не сшиб налетевший Джекки.
– Ой, Лу, там мама злится, подходить страшно! Она же потребовала вас представить себе! Сколько я должен ждать, чтобы представить свою невесту!? – нахально заявил он.
– Я тебе мешаю!? – удивилась я. – Или ты хочешь представить невесту после меня, вашей родственницы, чтоб она выглядела просто находкой на моем черном фоне после нас с Мари?
– Это еще надо поглядеть, какая ты мне родственница! – мрачно пригрозил сквозь зубы взбесившийся непонятно от чего Джекки. – Подумать только, твой “отец” не знает, кто твоя мама! – сквозь зубы сказал он.
– Дальняя... – согласилась я. – И незаконная... Но мне это как-то вообще до...
Я не сказала до чего. Ибо я, конечно, девочка воспитанная. Он и сам поймет.
– Пошли, иначе моя мама убьет не тебя, а меня! – испугался наконец Джекки. – Твои уже там, приближается их очередь!
– Надо же... А я думаю, почему мне так хочется танцевать! – хихикнула я. – Пойди, Джекки, скажи ей это!
– Ты меня что, за самоубийцу считаешь?!? – истерически воскликнул Джекки.
– Нет, мне просто танцевать хочется... – невинно ответила я. А потом нахмурилась. – Непонятно как-то твоя мама себя ведет... Ты не думаешь, что она могла отдать приказ о нашей ликвидации после вчерашнего?