Может быть, волки гнали этого оленя и теперь бегут по его следам? — Нет. Приближаются кони белых, ответил Чингач¬ гук, горделиво выпрямился и принял прежнюю позу. — Со¬ колиный Глаз, это твои братья. Поговори с ними. — Хорошо. Я обращусь к ним с такой английской речью, что самому английскому королю не было бы стыдно ответить мне, — сказал охотник на том языке, знанием ко¬ торого он гордился. — Но я ничего не вижу и не слышу: ни шагов животных, ни топота человеческих ног... Ага! Вот треск сухого хвороста! Теперь и я слышу, как зашелестели кусты. Да-да, шум шагов! Я его принял за отголосок рева водопадов. Но вот и люди. Боже, спаси их от ирокезов! Глава IV Ты не уйдешь из леса раньше, Чем за обиду я не отомщу. Шекспир, «Сон в летнюю ночь» Едва разведчик замолчал, как показался первый всад¬ ник небольшого отряда. Его-то шаги и уловил насторожен¬ ный слух индейца. Через полянку бежала одна из тех извилистых тропи¬ нок, которые протаптывают олени на своем пути к водо¬ пою; она упиралась в речку подле того места, где отдыхали белый охотник и его краснокожие товарищи. По тропинке медленно двигались путешественники, появление кото¬ рых в глубине этих непроходимых лесов казалось весьма странным. Соколиный Глаз сделал навстречу им несколь¬ ко шагов. Кто идет? — спросил разведчик, как бы нечаянно подняв левой рукой ружье и приложив указательный палец правой к курку; в то же время он старался, чтобы в этом движении не было угрозы. — Кто идет сюда по опасной и дикой тропе зверей? — Друзья закона и короля, ответил всадник, ехав¬ ший впереди остальных. — С восхода солнца мы едем в те¬ ни этого леса и жестоко измучены усталостью, голодом и своим трудным странствием... 531

— Вы, наверное, заблудились, — прервал его Соколи¬ ный Глаз, — и настолько беспомощны, что не знаете, ехать ли вам направо или налево.
– т- Вот именно. Не знаете ли вы, как далеко отсюда до королевского форта Уильям-Генри? — О! — воскликнул белый охотник и расхохотался, но быстро подавил неосторожный громкий смех, опасаясь при¬ влечь внимание врагов. — Вы потеряли дорогу, как собака теряет след оленя, когда между нею и зверем расстилается озеро Хорикэн. Уильям-Генри!.. Боже мой! Если вы друзья короля и у вас есть дела с королевской армией, лучше поез¬ жайте по течению реки к форту Эдвард и скажите о том, что вам нужно, Веббу, который спрятался в этой крепости, вместо того чтобы пробиться в теснины и прогнать дерзкого француза в его берлогу за Шамплейном. Путник ничего не ответил на это странное предложе¬ ние, потому что другой всадник выехал из рощи и, обогнав его, сказал, обращаясь к охотнику: — Сколько отсюда до форта Эдвард? Из того места, ку¬ да вы теперь советуете нам отправиться, мы выехали се¬ годня утром, а направляемся в верховье озера. — Значит, вы раньше потеряли зрение, а потом уже заблудились, потому что дорога через волок, шириной по крайней мере в две сажени, просторней, пожалуй, чем лон¬ донское шоссе, и шире дороги перед самим королевским дворцом. — Мы не будем оспаривать достоинства военной доро¬ ги, — с улыбкой возразил Хейворд, ибо, как, наверное, до¬ гадался читатель, это был он. — Полагаю, в настоящую минуту достаточно сказать вам, что мы доверились про- воднику-индейцу, который обещал провести нас ближай¬ шей, хотя и очень глухой тропинкой. _Но оказалось, что он плохо знал ее, и теперь совсем непонятно, где мы очу¬ тились. — Индеец, заблудившийся в лесу? — сказал охотник и с сомнением покачал головой. — Он заблудился в такое вре¬ мя, когда солнце жжет вершины деревьев, а ручьи полны до краев, когда мох каждой березы может сказать, в какой стороне неба загорится вечером северная звезда? Леса пол¬ ны оленьих троп, которые сбегают или к рекам, или к соля¬ ным ямам, — словом, к местам, известным каждому. Кроме того, и гуси не все еще улетели к канадским водам. Стран¬ 532

но, необыкновенно странно, что индеец сбился с пути ме¬ жду Хорикэном и излучиной реки! Не мохок ли он? — По рождению нет, хотя это племя приняло его к се¬ бе. Мне кажется, его родина севернее и он принадлежит к индейцам, которых вы называете гуронами. — У-у-ух! — в один голос вскрикнули краснокожие то¬ варищи белого охотника. До сих пор они сидели неподвижно и, по-видимому, бес¬ страстно относились ко всему происходящему, но в эту минуту могикане вскочили: удивление, видно, взяло верх над их выдержкой. — Гурон? — повторил суровый разведчик и снова, не скрывая недоверия, покачал головой. — Это предательское, вороватое племя. Гурон остается гуроном, кто бы ни при¬ нял его к себе. Никакими средствами вы ничего не сделаете из него, он всегда останется трусом и бродягой. Раз вы отдали себя в руки одного из этих людей, надо только удив¬ ляться, что он еще не заставил вас наткнуться на целую шайку. — Этого нечего бояться, так как форт Уильям-Генри всего в нескольких милях от нас. Кроме того, вы забыли, что наш проводник теперь мохок, что он служит нашей армии и стал нашим другом. — А я говорю вам, что тот, кто родился гуроном, гуро¬ ном и умрет, — уверенно ответил Соколиньщ Глаз. — Мо¬ хок!.. Если хотите видеть честных людей, ищите их среди могикан или делаваров. Да. Они честно дерутся, хотя не все из их племени соглашаются идти в бой, так как многие позволили макуасам превратить себя в слабых женщин. Но уж если они дерутся, то это настоящие воины. — Довольно об этом!—нетерпеливо заметил Хейворд.— Я не буду здесь собирать сведения о хорошо знакомом мне человеке, который совершенно неизвестен вам. Вы еще не ответили на мой вопрос: на каком расстоянии мы нахо¬ димся от главного отряда, расположенного в форте Эдвард? — Это зависит от того, какой проводник поведет вас. А на таком коне, как ваш, можно покрыть это расстояние между восходом и заходом с<элнца. — Я не хочу тратить слова попусту, — сказал Хейворд, подавляя свое недовольство и продолжая разговор в более миролюбивом духе. Если только вы скажете мне, сколько 533

миль осталось до форта Эдвард, и согласитесь проводить нас туда, вы получите вознаграждение за труды* — А кто поручится, что, сделав это, я не провожу врага и шпиона Монкальма в наши укрепления? Не всякий гово¬ рящий по-английски — честный и верный человек. — Если вы действительно служите разведчиком, то, ко¬ нечно, знаете шестидесятый королевский полк? — Шестидесятый? Как не знать! Не многое скажете вы мне об американских сторонниках короля, чего я сам не знал бы, хотя на мне и не красный мундир, а охотничья куртка. — Тогда, значит, вам известно имя майора этого полка... — Майора? — прервал его Соколиный Глаз и выпря¬ мился с видом человека, гордящегося своей репутацией. — Уж если в колониях есть человек, знающий майора Эффин- гэма, то он перед вами. — В 'шестидесятом полку не один майор. Эффингэм — старший из них, а я говорю о самом младшем, о том, кото¬ рый командует гарнизоном форта Уильям-Генри. — Да-да, слыхал, что это место занял какой-то молодой и богатый джентльмен из южных провинций. Но он слипн ком молод для такого поста, не следовало поручать начальн ство над седеющими людьми юному офицеру. А между тем, говорят, он отлично знает свое дело и очень храбр. — Кто бы он ни был, что бы ни говорили о нем, он те-* перь разговаривает с вами, и, конечно, вы не должны опа¬ саться его. Разведчик с удивлением посмотрел на Хейворда, потом, сняв шляпу, ответил тоном менее самоуверенным, но все же выражавшим сомнение: — Я слышал, что один отряд должен был сегодня утром выступить из форта Эдвард к озеру. — Вам сказали правду. Но я выбрал кратчайшую до¬ рогу и доверился опытности того индейца, о котором уже упоминал. — А он обманул вас и потом бросил? — Он не сделал ни того, ни другого — во всяком слу¬ чае, второго, так как он находится здесь. — Хотелось бы мне взглянуть на этого человека! Если он настоящий ирокез, я узнаю его по хитрому взгляду и по раскраске, — сказал разведчик. 534

Пройдя мимо лошади Хейворда и клячи псалмопевца, около которой уже примостился сосать молоко жеребенок, он двинулся вдоль кустов и вскоре подошел к девушкам, с нетерпением и некоторой тревогой ожидавшим конца пе¬ реговоров. Позади Коры и Алисы стоял индеец-скороход; присло¬ нившись к дереву, он бесстрастно встретил впившийся в него взгляд разведчика. Лицо индейца выражало такую мрачную свирепость, что невольно внушало чувство страха. Удовлетворенный своим осмотром, Соколиный Глаз ото¬ шел от краснокожего, остановился на мгновение, любуясь красотой девушек, и радушно ответил на улыбку и ласко¬ вый кивок Алисы, затем подошел к лошади псалмопевца, кормившей своего жеребенка, с минуту смотрел на ее всадника, напрасно стараясь угадать, кто он, и наконец, покачав головой, снова вернулся к Дункану. — Минг всегда останется мингом, и ни мохоки и ни¬ какое другое племя не изменят его, — сказал он, занимая свое прежнее место. — Если бы вы были одни и согласи¬ лись отдать в жертву волкам вашего благородного коня, я в один час довел бы вас до форта Эдвард, потому что эта крепость находится всего на расстоянии часа пути отсю¬ да. Но с вами женщины, для которых такой переход невоз¬ можен. — Почему? Правда, они устали, но могут проехать еще несколько миль. Немыслимо, — повторил разведчик. — После того как стемнеет, я и мили не прошел бы с этим скороходом, хотя бы за то мне обещали лучшее ружье во всех колониях. Здесь, в чаще, скрываются ирокезы, и ваш мохок слишком хорошо знает, где прячутся они, чтобы я согласился пу¬ ститься с ним в путь. — Неужели? — сказал Хейворд, наклоняясь вперед и понижая голос почти до шепота. — Сознаюсь, у меня тоже явились некоторые сомнения. Правда, я старался скрыть их и притворялся спокойным, но я делал это только для успокоения моих спутниц. Потому-то я не позволил индей¬ цу идти вперед, а заставил его следовать за нами. С первого же взгляда видно, что это обманщик, — сказал охотник, притронувшись пальцем к носу в знак предостережения. — Вон этот вороватый минг прислонился 535

к стволу молодого клена, там, за кустами, правая нога мошенника приходится на одной линии со стволом... Соколиный Глаз многозначительно дотронулся до своего ружья. — Я могу попасть в него между щиколоткой и ко¬ леном, и после этого он по крайней мере на месяц лишится возможности двигаться. Подойти ближе нельзя: хитрая тварь заподозрит меня и кинется в кусты, как испуганный олень. — Нет-нет, это не годится. Может быть, он ни в чем не виноват, и мне не хочется, чтобы вы ранили его. Хотя если бы я вполне удостоверился, что он предатель... — Ну, в этом нечего сомневаться: ирокез всегда готов изменить и обмануть, — сказал Соколиный Глаз. Говоря это, он вскинул ружье и навел его дуло на Магуа. — Погодите, — остановил его Дункан, — не стреляйте. Придумайте какой-нибудь другой способ от него избавить¬ ся, хотя я имею основание предполагать, что негодяй обма¬ нул меня. Соколиный Глаз отказался от намерения перебить ногу индейцу-скороходу; он на минуту задумался, потом сделал рукой знак своим друзьям-могиканам, которые тотчас же подошли к нему. Все трое вполголоса заговорили на дела- варском наречии. С серьезным выражением они сосредото¬ ченно и тихо совещались о чем-то. Судя по движениям рук белого охотника, который часто указывал в сторону подни¬ мавшегося над кустами молодого деревца, он, очевидно, говорил о предателе. Его товарищи скоро сообразили, чего он ждет от них, и, отложив свои ружья, исчезли в чаще. Один пошел напра¬ во, другой — налево. Они прятались в чаще и скользили в кустах совершенно бесшумно. — Теперь вернитесь к вашим спутницам, — обраща¬ ясь к майору, сказал Соколиный Глаз, — и заговорите с индейцем. Могикане схватят его, не попортив даже рас-, краски. — Нет, — гордо ответил Дункан, — я сам хочу его схва¬ тить! — Ну скажите, что сделаете вы, сидя на лошади, когда вашим противником окажется индеец, скользящий среди кустов? — Я сойду с коня. — А вы думаете, что, увидав, как вы освобождаете из 536

стремени одну ногу, он будет терпеливо стоять и дожи¬ даться, чтобы вы спрыгнули на землю? Всякий, кто всту¬ пает в эти леса и собирается иметь дело с туземцами, должен перенять обычаи индейцев, если желает удачи... Итак, вперед! Заговорите с этим злодеем и сделайте вид, будто вы считаете его верным другом, Хейворд согласился подчиниться, чувствуя сильное отвращение к делу, которое ему предстояло выполнить. Однако с каждой минутой в нем усиливалось сознание опасности, которая нависла над его спутницами из-за их доверчивости. Солнце село, и сгустившиеся тени придавали лесу мрачный вид. Очертания деревьев расплывались, и тьма ясно напоминала Дункану, что приближались часы, в которые дикари совершали свои самые кровавые деяния — деяния мести или вражды. Эти опасения заставили Хей¬ ворда расстаться с Соколиным Глазом. Разведчик немед¬ ленно завязал очень оживленный и громкий разговор с певцом, который так бесцеремонно присоединился с утра к маленькому обществу. Проезжая мимо девушек, Дункан бросил им несколько ободряющих слов и с удовольствием заметил, что они бодры, несмотря на усталость, и что оста¬ новка не встревожила их. Сказав Коре и Алисе, что ему нужно переговорить с индейцем о дальнейшей дороге, Хей¬ ворд пришпорил своего коня и снова натянул поводья, когда благородное животпое очутилось в нескольких ярдах от Магуа, все еще стоявшего подле дерева. — Вот, Магуа, ты сам видишь, — начал Хейворд, ста¬ раясь говорить спокойным и дружеским тоном, — насту¬ пает ночь, а до форта Уильям-Генри не ближе, чем было, когда на восходе солнца мы выходили из лагеря генерала Вебба. Ты сбился с дороги, да и я оплошал. К счастью, мы столкнулись с охотником — слышишь, он разговаривает с певцом, — с охотником, который хорошо знает все оленьи тропы, все дорожки глухого леса и обещает проводить нас в такое место, где мы в безопасности отдохнем до следую¬ щего утра. Блестящие глаза индейца впились в лицо Хейворда, и он спросил на ломаном английском языке: — Он один? — Один? — с легким колебанием повторил Дункан, с трудом заставляя себя сказать неправду. — О, не совсем один, Магуа: ведь с ним мы, его спутники! 537

— В таком случае, Хитрая Лисица уходит, — произнес индеец и хладнокровно поднял с земли свою сумку. — С бледнолицыми останутся только люди их племени. — Хитрая Лисица уходит? Но кого ты называешь Хи¬ трой Лисицей, Магуа? — Это имя дали Магуа его канадские отцы, — ответил скороход, и по его лицу было заметно, что он гордится дан¬ ным ему прозвищем. — Для Хитрой Лисицы, когда Мунро ждет его, ночь равняется дню. — А что скажет Лисица начальнику форта Уильям- Генри, когда старик спросит его о своих дочерях? Осмелит¬ ся ли он объяснить начальнику, что его дочери остались без проводника, хотя Магуа обещал охранять их? — Правда, у седовласого начальника громкий голос и длинные руки, но в глубине лесов Лисица не услышит его крика и не почувствует его ударов. —* А что скажут люди твоего племени? Они сошьют для Лисицы женское платье и велят ему сидеть в вигваме с женщинами, так кая ему нельзя больше доверять дела му¬ жественных воинов. — Хитрая Лисица знает путь к Великим Озерам, су¬ меет он ртыскать и прах своих отцов, — прозвучал непре¬ клонный ответ индейца. — Довольно, Магуа, довольно! — сказал Хейворд. — Разве мы с тобой не друзья? Зачем нам говорить друг дру¬ гу жестокие и горькие слова? Мунро посулил наградить тебя, когда ты выполнишь свое обещание. Я тоже в долгу перед тобой. Итак, ляг, дай отдых усталому телу, открой свою сумку и подкрепись пищей. Мы недолго останемся здесь. Не будем же тратить коротких минут привала и спо¬ рить, точно вздорные женщины. Когда всадницы отдохнут, мы снова двинемся в путь. — Бледнолицые превращают себя в покорных собак белых женщин, — пробормотал индеец на своем наречии.— Когда женщинам хочется есть, белые воины покорно бросают свои томагавки, чтобы исполнить желание ле¬ нивиц. Что говоришь ты, Лисица? — Хитрая Лисица говорит: «Хорошо». Проницательный взгляд индейца был прикован к лицу майора, но, когда Хейворд тоже взглянул на Магуа, скоро¬ ход быстро отвел глаза в сторону, уселся на землю, 538