врагам только насмешливым хохотом и послал новую пу¬ лю, которая сбила шляпу с головы Соколиного Глаза. И снова из лесных чащ вырвался дикий, свирепый крик и свинцовый град засвистел над головой осажденных; каза¬ лось, будто дикари хотели заставить своих врагов не дви¬ гаться с места, чтобы облегчить прицел воину, взобравше¬ муся на высокий дуб. — Нужно защититься от пуль, — сказал разведчик. — Ункас, позови-ка отца: нам нужны все ружья, чтобы спра¬ виться, с хитрым чертом и выбить его из гнезда. Прозвучал сигнал, и не успел Соколиный Глаз зарядить свое ружье, как Чингачгук был уже рядом. Когда Ункас показал опытному воину положение, занятое противником, с губ старого могиканина сорвалось только обычное вос¬ клицание «у-у-ух»; больше он ничем не выразил ни своего удивления, ни тревоги. Соколиный Глаз и могикане не¬ сколько секунд оживленно совещались на делаварском на¬ речии, а потом каждый из них спокойно занял свое место, готовясь выполнить намеченный план. С тех пор как осажденные заметили воина, скрывавше¬ гося среди ветвей, его выстрелы стали беспорядочны, по¬ тому что, едва он показывался из-под прикрытия, ружья врагов грозили ему. Все же его пули иногда долетали до них. Мундир Хейворда был пробит в нескольких местах. На одном рукаве его показалась кровь, выступившая из легкой раны. Наконец, ободренный терпеливым ожиданием врагов, гурон попытался прицелиться получше. Быстрые взгляды Чингачгука и Ункаса тотчас же уловили его намерения. Сквозь скудную листву в нескольких дюймах от ствола ду¬ ба мелькнули ноги дикаря, и ружья могикан мгновенно вы¬ стрелили. Гурон присел на раненую ногу, и все его тело показалось из-под прикрытия. С быстротой мысли Соколи¬ ный Глаз воспользовался этим и выстрелил из своего ро¬ кового «оленебоя». Листья дуба заволновались, ружье гу¬ рана упало с высоты, и после короткой напрасной борьбы тело дикаря закачалось в воздухе, хотя он все еще отчаянно цеплялся за обнаженный сук дерева. Во имя милосердия, пустите в него пулю! — вос¬ кликнул Дункан, с ужасом отводя взгляд от несчастного. — Не истрачу ни одной дробинки, — твердо произнес Соколиный Глаз. Он все равно погиб, а у нас нет липь 572

^него пороха, между тем бой с индейцами иногда длится по нескольку дней. Вопрос идет о том, сохранят ли они свои скальпы или уцелеют наши. Никто не мог возражать против такого сурового и не¬ поколебимого решения. Крики в лесу смолкли, выстрелы ослабли; взгляды дру¬ зей и врагов не отрывались от несчастного, висевшего меж¬ ду небом и землей. Ветер раскачивал тело, и, хотя из уст погибающего не вырвалось ни стонов, ни ропота, он по вре¬ менам мрачно оглядывался на своих противников, и тогда, несмотря на расстояние, они читали в его чертах лица муку отчаяния. Три раза разведчик поднимал свое ружье, три раза осторожность останавливала его, и длинное дуло прославленного «оленебоя» медленно опускалось. Наконец одна рука гурона разжалась и, обессилев, повисла вдоль тела. Отчаянно, но бесплодно пытался он снова овладеть веткой — рука судорожно хватала пустоту. Молния не была быстрее выстрела Соколиного Глаза; труп дикаря дрогнул и, точно свинцовый, упал в пенящиеся волны реки. Ни один победный клич не огласил воздух после этого события, и даже суровые могикане с ужасом молча пере¬ глянулись между собой. Из леса снова донёсся страшный вопль. Только один Соколиный Глаз сохранил способность рассуждать; он покачал головой и укоризненно пробормо¬ тал: — Это был последний заряд пороха, последняя пуля из сумйи... Я поступил, как мальчишка, — сказал он. — Ну не все ли мне было равно, живой или мертвый он сва¬ лится в воду!.. Ункас, мальчик мой, пройди-ка к пироге да принеси оттуда большой рог. Там весь запас нашего по¬ роха. К сожалению, мы, вероятно, скоро истратим его до последней крупинки. Если я ошибаюсь, пусть скажут, что я совсем не знаю макуасов. Молодой могиканин быстро пошел исполнить приказа¬ ние разведчика. Соколиный Глаз уныло и бесполезно пе¬ ребирал содержимое своей сумки и напрасно старался вы¬ скрести порох из пустой пороховницы. Его занятие скоро прервал громкий и пронзительный крик Ункаса. Даже для неопытных ушей Дункана восклицание молодого могика¬ нина показалось сигналом нового, нежданного бедствия. Хейворд быстро вскочил, совершенно позабыв об опасно¬ сти, которую мог на себя навлечь, встав во весь рост. Точно 573

поддаваясь его побуждению, все остальные тоже кину¬ лись в узкий проход между двумя пещерами. Они двига¬ лись так быстро, что выстрелы их врагов пропали впустую. Крик Ункаса заставил сестер и раненого Давида выйти из своего приюта, и скоро все поняли, какое несчастье при¬ вело в ужас молодого индейца. Невдалеке от утеса виднелась легкая пирога разведчи¬ ка; она неслась по реке, очевидно под управлением какого- то невидимого пловца. Когда Соколиный Глаз увидел это, он мгновенно вскинул ружье и спустил курок; сверкнула искра кремня, но ствол не ответил выстрелом. «э Поздно! Слишком поздно! — воскликнул Соколиный Глаз и с отчаянием уронил ружье на землю. — Этот злодей миновал быстрину, и, даже если бы у нас был порох, я не мог бы остановить его пулей. Между тем предприимчивый гурон приподнял голову из-за борта пироги и, скользя по течению, взмахнул в воздухе рукой. Из его груди вылетел победный клич; из леса ему ответили завывания, смех и свирепые крики. к* Смейтесь, дети сатаны! — пробормотал разведчик, садясь на выступ скалы. — Самые меткие ружья, лучшие три ружья в этих лесах, теперь не опаснее прошлогодних оленьих рргов! ьг-г Что же теперь делать? — спросил Дункан. — Что с нами будет? Вместо ответа Соколиный Глаз только провел пальцем вокруг темени, и это движение было до того красноречиво, что никто из видевших жест разведчика не мог усомниться в его значении. в— Нет-нет, наше положение не может быть так безна¬ дежно! — воскликнул молодой майор, — Гуроны еще не здесь, у нас есть возможность укрепить пещеры и поме¬ шать им высадиться. А какими средствами, спрошу я вас? ? послышался вопрос Соколиного Глаза. Стрелами Ункаса или слезами девушек? Нет-нет, вы молоды, богаты, у вас есть друзья, и я понимаю, что в ваши лета тяжело умирать. Но, — приба¬ вил он и перевел взгляд на могикан, не следует забы¬ вать, что мы с вами белые. Покажем жителям этих лесов, что белые так же бесстрашно проливают свою кровь, как и краснокожие, когда наступает их последний час! Дункан посмотрел по направлению взгляда разведчик 574

ка; поведение индейцев подтвердило его самые ужасные опасения. Чингачгук в гордой позе сидел на обломке скалы; он положил на камень нож и томагавк, снял с головы орлиное перо и приглаживал единственную свою прядь волос, как бы приготовляя ее для последнего, ужасного назначения. Лицо индейца было спокойно, хотя и задумчиво; его тем¬ ные глаза мало-помалу теряли воинственный блеск и при¬ нимали выражение бесстрастия и готовности к смерти. —- Я не верю, чтобы наше положение было совсем без¬ надежно, — повторил Дункан. Каждую секунду может подойти, помощь, и я не вижу ни одного врага. Им надое¬ ла борьба, во время которой они подвергаются слишком большой опасности, не видя впереди достаточных выгод. < Может быть, через минуту... через час эти змеи под¬ крадутся к нам. В это самое мгновение они способны ле¬ жать и слушать нас, — сказал Соколиный Глаз. Чингач¬ гук, — прибавил он на языке делаваров, — брат мой, мы с тобой вместе бились в последний раз... Теперь макуас будет торжествовать при мысли о смерти мудрого могика¬ нина и его бледнолицего друга, чьи глаза видят ночью так же, как и днем. — Пусть жены мингов плачут над своими убитыми! — с непоколебимой твердостью и гордостью ответил индеец.— Великий Змей могикан свернул свои кольца в их вигвамах, отравил их победные клики плачем и стонами детей, отцы которых не вернулись домой. С тех пор как растаял послед¬ ний снег, одиннадцать воинов уснули навеки вдали от мо¬ гил своих праотцев, и никто не скажет, где они пали, после того как язык Чингачгука замолкнет навеки. Пусть обна¬ жатся острые ножи макуасов, пусть взовьются в воздух их самые быстрые томагавки, потому что величайший враг мингов попался в их руки..? Ункас, последний побег благо¬ родного дерева, позови этих трусов, прикажи им поторо¬ питься. — Они отыскивают своего умершего соплеменника там, среди рыб, — ответил тихий, мягкий голос молодого вождя. — Гуроны плывут вместе со скользкими угрями. Как спелые плоды, падают они с ветвей деревьев, а моги¬ кане смеются. — Ого! пробормотал Соколиный Глаз, который с глубоким вниманием слушал речь туземцев, =- Пожалуй, 575

их насмешки ускорят месть макуасов. Но я белый, без при¬ меси индейской крови, а потому мне подобает умереть смертью белого, то есть без брани на устах и без горечи в сердце. — Да зачем же умирать? — произнесла Кора, отсту¬ пая от скалы, к которой ее приковало чувство ужаса. —- Путь открыт со всех сторон. Бегите в лес и просите бога помочь вам. Идите, храбрые люди, мы и так уж слишком многим обязаны вам и не должны заставлять вас делить с нами несчастье. — Плохо вы, леди, знаете хитрых ирокезов, если ду¬ маете, что они не отрезали все пути к отступлению в лес,— ответил Соколиный Глаз и тотчас же простодушно приба¬ вил: — Конечно, если бы мы пустились вплавь вниз по реке, течение скоро унесло бы нас на расстояние, не до¬ ступное ни для их выстрелов, ни для звуков их голосов. — Попытайтесь же спастись вплавь! Зачем оставаться здесь и увеличивать число жертв! — в порыве великоду¬ шия сказала Кора. — Зачем? — повторил разведчик, гордо оглядываясь кругом. — Затем, что человеку лучше умереть со спокой¬ ной совестью, чем до конца жизни мучиться раскаянием, Что скажем мы Мунро, когда он спросит нас, где мы оставили его дочерей? — Подите к нему и скажите, что вы пришли за помо¬ щью для них, — сказала Кора и подошла к разведчику. — Скажите, что гуроны ведут его дочерей к северным пусты¬ ням, но что их можно еще спасти, если поторопиться. Если же, несмотря на все это, господу будет угодно, чтобы по¬ мощь опоздала, принесите отцу...
– - голос Коры задрожал, и она с трудом подавила слезы, — наше благословение, последние молитвы, привет, полный любви... По суровому, обветренному лицу разведчика пробе¬ жала судорога, и, когда Кора замолчала, он оперся под¬ бородком на руку, как бы в глубоком раздумье над ее словами. В этих речах есть некоторая доля смысла, — сорва¬ лось наконец с его дрожащих губ. — Чингачгук, Ункас! Слышите вы, что говорит черноглазая девушка? И он заговорил со своими товарищами на делаварском наречии. Хотя речь разведчика текла медленно, спокойно, в его тоне звучала твердая решимость. Старший могика¬ 576

нин слушал в глубоком молчании и, по-видимому, взвеши¬ вал слова своего товарища, точно осознавая их огромное значение. После минутного колебания Чингачгук в знак согласия махнул рукой и сказал по-английски «хорошо» с такой выразительностью, которая свойственна только голо¬ су индейцев. Потом, засунув за пояс свой нож и томагавк, воин медленно подошел к краю скалы, наименее заметно¬ му с берегов реки. Тут он постоял мгновение, многозначи¬ тельно указал на лес внизу, произнес несколько слов на своем языке, точно определяя намеченный им путь, бросился в воду, нырнул и скрылся из глаз' наблю¬ дателей. Разведчик немного задержался, чтобы сказать не¬ сколько слов Коре, которая с облегчением вздохнула, уви¬ дев, как подействовали ее слова. — Иногда в юной душе проявляется такая же му¬ дрость, как и в старой, — сказал он. — Если вас уведут в леса, то есть тех из вас, кого временно пощадят, заламы¬ вайте по пути ветки кустов и деревьев и старайтесь дви¬ гаться так, чтобы оставался широкий след. Тогда, поверь¬ те, найдется друг, который не покинет вас, хотя бы ему пришлось идти за вами на край света! Он ласково пожал руку Коре, поднял ружье, печаль¬ но посмотрел на него, снова осторожно положил свой «оле- небой» на камень, наконец спустился к тому месту реки, где исчез Чингачгук. Соколиный Глаз на мгновение повис на скале, озабоченно оглянулся и с горечью произнес: — Если бы у меня остался порох, не было бы такого несчастья и позора! Наконец он разжал руки и очутился в воде; струи со¬ мкнулись над его головой, и он скрылся. Теперь взоры оставшихся обратились к Уцкасу, кото¬ рый неподвижно стоял, прислонясь к утесу. Кора сказа¬ ла ему: — Враг не заметил наших друзей, и опи теперь, ве¬ роятно, уже в безопасности. Не пора ли и вам последовать за ними? — Ункас останется, — спокойно по-английски ответил молодой могйканин. — Это только сделает наш плен еще тяжелее и умень¬ шит для нас возможность спасения, — произнесла Кора.— Идите, великодушный юноша, — продолжала она, опуская 577

глаза под взглядом могиканина и смутно угадывая свою власть над ним. =— Идите к моему отцу, как я уже говори¬ ла другим, и будьте самым верным из моих гонцов. Ска¬ жите ему, чтобы он дал вам денег для выкупа его дочерей из неволи. Идите! Я желаю этого! Я прошу вас идти! Спокойное выражение лица молодого вождя стало грустным, но он перестал колебаться. Неслышными шага-* ми Ункас пересек скалистую площадку и скользнул в бурный поток. Почти не дыша, смотрели на реку оставь шиеся, пока его голова не показалась над водой довольно далеко от островка. Набрав воздуха, Ункас снова скрылся под водой. Этот быстрый и, по-видимому, удачный маневр трех жителей лесов занял всего несколько минут. Посмотрев в последний раз вслед Ункасу, Кора повернулась к Хейворд ду и произнесла дрожащими губами: — Я слыхала, что вы тоже славитесь искусством план вать. Итак, за ними! Последуйте благоразумному примеру этих простосердечных людей! — А разве Кора Мунро требует именно такого до¬ казательства верности от своего защитника? — с печаль¬ ной улыбкой ответил Дункан, и в его тоне прозвучала горечь. — Теперь не время спорить, — ответила девушка. Настал момент, когда долг каждого — проявить себя луч¬ шим образом. Здесь от вас не будет пользы, но ваша дра¬ гоценная жизнь может быть спасена для других, более близких друзей. Дункан не ответил, а только посмотрел на прелестную Алису, которая с детской беспомощностью прижималась к его руке. — Подумайте, — продолжала Кора после короткого молчания, во время которого она, видимо, изо всех сил ста¬ ралась заглушить в себе боль, еще более острую, чем страх, — ведь смерть — самое худшее, что может ждать нас, а смерти никто не минует. — Бывают несчастия хуже смерти, — резко, как бы до¬ садуя на ее настойчивость, ответил Дункан, = но человек* готовый умереть ради вас, может отвратить их* Кора церестала уговаривать его и, закрыв лицо шалью, увлекла почти потерявшую сознание Алису в глубину вто¬ рой пещеры, 578

Глава IX Будь весела, моя любовь, Не бойся. Улыбкой светлой тучи прогони ты, Что омрачили нежное чело. «Смерть Агриппины» Шум и волнение боя, точно по волшебству, сменились тишиной, и возбужденному воображению Хейворда все это показалось каким-то страшным бредом. То, что про¬ изошло, глубоко запечатлелось в его памяти, а между тем он с трудом мог уверить себя в действительности недавних событий. Не зная, какая судьба постигла людей, вверившихся быстрому потоку, Дункан внимательно при¬ слушивался, ожидая каких-нибудь сигналов или звуков тревоги, по которым он мог бы узнать, удался ли рискован¬ ный побег. Но напрасно напрягал он свое внимание: ничто не говорило о судьбе этих смелых людей. В этот миг го¬ рестного сомнения Дункан забыл о необходимости пря¬ таться за скалу, к чему совсем недавно надо было прибе¬ гать для безопасности. Однако каждая попытка обнару¬ жить хотя бы малейший намек на приближение врагов бы¬ ла такой же бесплодной, как и поиски уплывших друзей. Казалось, все живое снова покинуло лесистые берега реки. Ястреб-рыболов, наблюдавший за боем издали, сидя на верхних сучках сухой сосны, теперь слетел со своего вы¬ сокого насеста и, описывая широкие круги, парил над до¬ бычей. Сойка, крикливый голос которой был заглушен ди¬ ким воем индейцев, снова оглашала воздух нестройными криками, точно считая, что к ней вернулось владычество над лесной глушью. Эти звуки воскресили в Дункане сла¬ бое мерцание надежды; он собрался с силами к предстоя¬ щей борьбе, и в нем ожила уверенность в победе. Гуронов не видно, — сказал он Давиду, который все еще не оправился от удара, ошеломившего его. — Спря¬ чемся в пещеру. В остальном да будет воля провидения! — Помнится, я вместе с двумя прелестными девушка¬ ми воссылал всевышнему славословия и благодарения, — в полубессознательном состоянии заговорил Давид, — но меня постигла жестокая... впрочем, справедливая кара за 579