Шрифт:
– О чем ты?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Брайан, там же все такие стильные, высоченные, худые, разодетые, сияющие! Это была тайная вечеринка голливудских знаменитостей? Признайся, они просто сбежали подальше от Беверли-Хиллз, чтобы насладиться анонимностью? Вечеринка инкогнито – а что, неплохая идея!
– Энн, Энн, Энн. О боже. Иногда ты поражаешь меня в самое сердце, а иногда поражаешь мой рассудок, и я боюсь за него. Худые они от анорексии и булимии.
– Что, все как одна?.. – замирая от ужаса, спросила Энн.
– Преимущественно. Через одну. Некоторые не слезают с диет. Сияющие они потому, что больше всего на свете озабочены собственной внешностью. Детка, они отнюдь не должны стать тебе примером для подражания. Только этого не хватало. Ты что, сомневаешься в себе? Ты ведь у меня красавица…
Энн довольно улыбнулась: Брайан, как никто другой, мог одним только щелчком пальцев развеивать все ее опасения и нелепые страхи.
Она лежала на постели уже в одном белье, полупрозрачном, почти невесомом и неосязаемом, одетом специально под коктейльное платье… Брайан склонился над ней, ладонями коснулся разгоряченной кожи:
– Знаешь, что-то мне тоже не слишком хочется спать.
– Догадываюсь, – промурлыкала Энн, довольная тем, как разворачиваются события.
Одним рывком он стащил с себя рубашку, отшвырнул ее куда-то в сторону.
– Какие могут быть худые и тощие девицы, если у меня есть такое вот восхитительное голубоглазое чудо?
– Брайан, а я не толстая?
– Женщина, ты меня в могилу сведешь… С тебя можно лепить греческую статую! Артемиду, Афину…
– Хорошо, коли так.
– И думать не смей исключать белки из рациона. Некоторые тут сидят исключительно на «Перье», бездрожжевых хлебцах и листьях рукколы. Доводят себя до истощения, а мозг – до истерики.
– С чего ты взял, что я собираюсь им уподобляться? – возмутилась Энн.
– С того, что эти глупые женщины произвели на тебя большое впечатление. Заметь, даже не на меня…
Энн была донельзя обрадована услышанным. Оказывается, вот он каков – вкус у настоящих мужчин…
Она приподнялась и обхватила его за шею, притягивая к себе.
– Чем это от тебя пахнет? – проворчал Брайан.
– Шампанское, может быть, – предположила Энн.
Она прижалась к его губам со всей нежностью, на которую только была способна, и, почувствовав ответ Брайана, зашла дальше – закинула свою ногу на его бедро.
Нет, болтать полночи о вечеринках, моделях и диетах – это совершенно недопустимо!
Брайан тем временем спешил избавиться от белья, которое все еще оставалось на Энн.
Терпения его хватило на это, но вот на то, чтобы целиком стащить с себя джинсы, уже не осталось.
– Мне и так нравится, – прошептала Энн, изгибаясь призывно, – забудь ты о них…
Брайан чуть ли не рывком, с силой вошел в нее, и Энн сначала вскрикнула, но вскрик легкой боли уже очень скоро сменился криками совсем другого характера.
Таким она его еще не знала…
Безрассудный, яростный, чуть ли не бешеный, стремительный, врывающийся в нее раз за разом, терзающий ее податливую плоть, которую Энн с готовностью ему предоставляла.
Смерч, тайфун, цунами…
Закрывая глаза, она словно проваливалась в какую-то удивительную бездну, куда ее затягивал водоворот упоительных ощущений, обжигающих прикосновений, невероятных открытий.
Минута за минутой срывались и уносились в этот водоворот, изничтожающий время, и казалось, будто и пространства не существует, только этот пульсирующий, пьянящий ритм… Энн уже не слышала ни собственных стонов, ни стонов Брайана.
И лишь на грани самого мощного всплеска, перед тем, как окончательно сорваться и упасть в бездну, дать растечься по жилам горячей лаве, прошептать имя Брайана, в голове у Энн пронеслась чужая вкрадчивая фраза, сказанная с тонким расчетом и иронией:
«Не забывайте плотнее закрывать шторы…»
8
Интересно, сколько прошло дней с момента их переселения в Калифорнию?..
Энн уже потеряла им счет. Она затерялась во времени, в веренице бесконечных часов, посвященных уборке в доме, стирке, глажке рубашек Брайана, приготовлении сэндвичей на завтрак и чего-нибудь гораздо более основательного на ужин.
– В офисе за мое отсутствие накопилось очень много дел, я должен вникнуть во все важные вопросы, – говорил Брайан и уезжал на очередное совещание.
Энн пожимала плечами и удалялась обратно в гостиную – смотреть телевизор.
Но чаще, чем она смотрела телевизор, ей приходилось стирать с него пыль. Здесь было гораздо более пыльно, чем в Миннеаполисе… И солнце. Постоянное солнце.
Фирменные солнечные очки сделались неизменным спутником Энн в походах до ближайшего супермаркета за мороженым, глянцевым журналом, бутылочкой шампуня или порцией сухих завтраков.