Чтобы достигнуть этой цели, самосознание должно пройти три ступени развития.

1) Первая из этих ступеней раскрывает перед нами непосредственное, просто с самим собой тождественное, и в то же время, — в противоречии с этим, — отнесенное к внешнему объекту, единичное самосознание. — Будучи так определено, самосознание есть достоверное знание о себе самом как о сущем, в сопоставлении с которым предмет обладает определением только чего-то мнимо самостоятельного, в действительности же ничтожного, — оно есть вожделеющее самосознание.

2) На второй ступени объективное «я» получает определение другого «я», и таким образом возникает отношение одного самосознания к другому самосознанию, а между ними обоими возникает процесс признания. Здесь самосознание не есть уже более единичное самосознание, но в нем начинает осуществляться соединение единичности и всеобщности.

3) Поскольку далее снимается инобытие противопоставленных друг другу самостей и эти самости в своей самостоятельности все же делаются тождественными друг с другом, — постольку выступает третья из названных ступеней — всеобщее самосознание.

а) ВОЖДЕЛЕНИЕ

{§ 426}

Самосознание в своей непосредственности есть нечто единичное и представляет собой вожделение — противоречие его абстракции, которая должна быть объективной, или его непосредственности, которая имеет вид внешнего объекта и должна быть субъективной. По отношению к достоверности самого себя, возникшей из снятия сознания, объект должен быть определен как нечто ничтожное, а в отношении самосознания к объекту в качестве столь же ничтожной должна быть определена абстрактная идеальность самосознания.

Прибавление. Как уже было указано в прибавлении к предшествующему параграфу, вожделение есть та форма, в которой само-

{217}

сознание проявляется на первой ступени своего развития.

Вожделение здесь, во второй главной части учения о субъективном духе, еще не имеет никакого дальнейшего определения, кроме определения его как влечения, поскольку это последнее, не получив еще определения со стороны мышления, направлено на внешний объект, в котором оно ищет своего удовлетворения. Но что определенное таким образом влечение существует в самосознании, — необходимость этого заключается в том, что самосознание (как мы равным образом уже отметили это в прибавлении к предыдущему параграфу) есть вместе с тем и ближайшая предшествующая ему ступень, именно сознание, и что оно знает об этом внутреннем противоречии. Где нечто тождественное с самим собой носит в себе противоречие и проникнуто чувством своего в-себе-сущего тождества с самим собой, равно как и противоположным чувством своего внутреннего противоречия, — там с необходимостью выступает влечение снять это противоречие. Неживое не имеет никакого влечения, потому что оно не в состоянии перенести противоречия и погибает, если нечто по отношению к нему другое в него проникает. Напротив, все одушевленное и дух необходимо имеют влечение, так как ни душа, ни дух не могут существовать, не имея внутри себя противоречия, не чувствуя или не зная его.

Но в непосредственном и потому природном, единичном, исключающем самосознании противоречие, как уже было указано выше, имеет ту форму, что самосознание, — коего понятие состоит в том, чтобы выражать отношение к самому себе, быть «л» = «л», — имеет в то же время отношение еще к некоторому непосредственному другому, положенному не идеально, к внешнему объекту, к не-я, и есть нечто для самого себя внешнее, ибо оно, — хотя в себе и есть целокупность, единство субъективного и объективного, — ближайшим образом существует, однако, как нечто одностороннее, как только субъективное, лишь через удовлетворение вожделения достигающее того, чтобы быть в себе и для себя цело- купностью. — Несмотря, однако, на это внутреннее противоречие, самосознание продолжает оставаться абсолютно уверенным в себе, ибо оно знает, что непосредственный внешний объект не обладает никакой истинной реальностью, а есть, скорее, по отношению к субъекту нечто ничтожное, лишь мнимо самостоятельное, в действительности же нечто такое, что не заслуживает и не может существовать самостоятельно, но должно погибнуть под действием реальной силы субъекта.

{§ 427}

Поэтому самосознание, взятое в себе, знает себя в предмете, который в этой связи соответствует влечению. В отрицании обоих односторонних моментов как собственной деятельности «я»

{218}

и осуществляется для последнего это тождество. Предмет не в состоянии оказать этой деятельности никакого противодействия, как нечто в себе и для самосознания лишенное самостности; диалектика снятия себя, составляющая его природу, существует здесь как упомянутая выше деятельность «я». Данный объект полагается здесь в такой же мере субъективно, в какой субъективность теряет свою односторонность и становится для себя объективной.

Прибавление. Самосознающий субъект знает себя как такого, который в себе тождественен с внешним объектом, — знает, что этот последний содержит в себе возможность удовлетворения вожделения, что предмет, следовательно, соответствует вожделению и что именно вследствие этого вожделение и возбуждается предметом. Отношение к объекту является поэтому для субъекта необходимым. Субъект усматривает в объекте свой собственный недостаток, свою собственную односторонность, — видит в объекте нечто принадлежащее к его собственной сущности и, тем не менее, ему нехватающее. Самосознание может снять это противоречие, ибо оно есть не бытие, а абсолютная деятельность; и оно действительно снимает его, поскольку овладевает предметом, только выдающим себя за самостоятельный, — удовлетворяет себя, пожирая его, и сохраняет себя в этом процессе, так как оно — самоцель. Объект должен при этом погибнуть, ибо оба — субъект и объект — суть здесь непосредственные начала, а таковые не могут составлять единства иначе, как только так, что непосредственность — и притом ближайшим образом непосредственность лишенного самости объекта — отрицается. Вследствие удовлетворения вожделения полагается в-себе-сущая тождественность субъекта и объекта, односторонность же субъективности и мнимая самостоятельность объекта оказываются снятыми. Поскольку, однако, предмет уничтожается испытывающим вожделение самосознанием, постольку он может казаться подчиняющимся действию совершенно чуждой силы.

Но это только видимость. Ибо непосредственный объект должен снять себя по своей собственной природе, по своему понятию, так как в своей единичности он не соответствует всеобщности своего понятия. Самосознание есть являющееся понятие самого объекта. В уничтожении предмета самосознанием он погибает поэтому от действия на него силы его собственного понятия, только внутренне ему присущего и именно в силу этого только как бы извне к нему привходящего. — Так объект полагается субъективно. Но этим снятием объекта субъект, как уже было указано, снимает также и свой собственный недостаток, свое распадение на безразличное «я» = «я» и на «я», отнесенное к внешнему объекту, и в такой же мере придает своей субъективности объективность, в какой и свой объект делает субъективным.