* Это всеобщее новое проявление самосознания, — понятие, которое в своей объективности знает себя как субъективность, субъективный дух

{227}

тождественную с самой собой и потому всеобщую, есть форма сознания субстанции каждого существенного вида духовности — семьи, отечества, государства, равно как и всех добродетелей — любви, дружбы, храбрости, чести, славы. — Но это проявление субстанциального может быть также и отделено от субстанциального и быть удерживаемо само по себе в мнимой чести, в суетной славе? т. д.

Прибавление. Результат борьбы за признание, полученный благодаря понятию духа, есть всеобщее самосознание, образующее третью ступень в этой сфере, т. е. то свободное самосознание, по отношению к которому предметное для него другое самосознание не является, — как на второй ступени, — несвободным, но в такой же мере самостоятельным. На этой стадии соотнесенные друг с другом самосознающие субъекты возвысились, следовательно, через снятие их неодинаковой особенной единичности до сознания их реальной всеобщности, — всем им присущей свободы, — и тем самым до наглядного представления определенного тождества их друг с другом. Господин, противостоящий рабу, не был еще истинно свободным, ибо он еще не видел в другом с полной ясностью самого себя. Только через освобождение раба становится, следовательно, совершенно свободным также и господин. В состоянии этой общей свободы я, рефлектируясь в себя, непосредственно рефлектирован в другом, и, наоборот, я становлюсь в непосредственное отношение к самому себе, относясь к другому. Мы имеем поэтому здесь перед собой насильственное разобщение (Diremtion) духа на различные самости, в-себе-и-для- себя, а также друг по отношению к другу, совершенно свободные, самостоятельные, абсолютно непроницаемые, противодействующие, — и в то же время все-таки тождественные друг с другом и, следовательно, не самостоятельные, не непроницаемые друг для друга, но как бы слитые вместе. Это отношение имеет безусловно спекулятивный характер; и когда думают, что спекулятивное есть нечто от нас далекое и непостижимое, то достаточно только рассмотреть содержание упомянутого отношения, чтобы убедиться в совершенной неосновательности этого мнения.

Спекулятивное или разумное и истинное заключается в единстве понятия или единстве субъективного и объективного. На данной стадии развития это единство существует с очевидностью. Оно образует субстанцию нравственности — именно семьи, половой любви (здесь это единство имеет форму особенности), любви к отечеству— этого стремления к общим целям и интересам государства, — любви к богу, а также храбрости, когда последняя выражается в готовности жертвовать жизнью за общее дело, и, наконец, также и чести, если последняя имеет своим содержанием не безразличную единичность индивидуума, но нечто субстанциальное, истинно всеобщее.

8*

{228}

{§ 437}

Это единство сознания и самосознания содержит в себе прежде всего единичные личности как отражающиеся друг в друге. Но их различие в этом тождестве есть совершенно неопределенная разность их или, скорее, такое различие, которое не есть различие. Их истина есть поэтому в-себе-и-для-себя сущая всеобщность и объективность самосознания — разум.

* Разум как идея (

{§ 213}

) выступает здесь перед нами в определении, согласно которому противоположность понятия и реальности вообще, единством чего и является разум, получила здесь более определенную форму для себя существующего понятия, сознания и — в противопоставлении сознанию — внешне имеющегося налицо объекта.

Прибавление. То, что в предшествующем параграфе мы назвали всеобщим самосознанием, — это в своей истине есть понятие разума, понятие, поскольку оно не есть только логическая идея, но существует как идея, развившаяся до самосознания. Ибо, как мы знаем из логики, идея состоит в единстве субъективного, или понятия, и объективности. Но в качестве именно такого единства и раскрылось перед нами всеобщее самосознание, так как мы видели, что в своем абсолютном различии от своего другого оно все-таки в то же время абсолютно тождественно с ним.

Это тождество субъективности и объективности и составляет как раз достигнутую теперь самосознанием всеобщность, возвышающуюся над обеими упомянутыми сторонами или особенностями и растворяющую их в себе. Достигая, однако, этой всеобщности, самосознание перестает быть самосознанием в собственном или тесном смысле этого слова, ибо к самосознанию как таковому и относится как раз стремление крепко держаться особенности нашей самости. Через снятие этой особенности самосознание становится разумом. Термин «разум» в данном случае имеет лишь смысл первоначально еще только абстрактного или формального единства самосознания со своим объектом. Это единство составляет основание того, что в определенном различении от истинного следует обозначить как только правильное. Правильным мое представление бывает при простой согласованности его с предметом даже в том случае, если этот последний крайне мало соответствует своему понятию и тем самым не обладает почти никакой истиной. И только если истинное содержание становится для меня предметным, моя интеллигенция получает в конкретном смысле значение разума. В этом значении нам предстоит рассмотреть разум в конце развития теоретического духа (

{§ 467}

), где мы, исходя из более развитой чем до сих пор противоположности субъективного и объективного, познаем разум как полное содержания единство этой противоположности.

{229}

с.

РАЗУМ

{§ 438}

В-себе-и~для-себя-сущая истина, которая есть разум, представляет собой простое тождество субъективности понятия с его объективностью и всеобщностью. Всеобщность разума имеет поэтому в такой же мере значение объекта, только данного в сознании как таковом, как и объекта самого по себе всеобщего, проникающего собою «я» и его объемлющего, т. е. значение чистого «я», чистой формы, возвышающейся над объектом и его внутри себя объемлющей.

{§ 439}

Самосознание, будучи, таким образом, выражением достоверности того, что его определения в такой же степени предметны, — представляют собой определения сущности вещей, — в какой они являются его собственными мыслями, — есть разум, который, в качестве такового тождества, есть не только абсолютная субстанция, но и истина в смысле знания. Ибо своеобразно присущей ему определенностью, его имманентной формой, является здесь само для себя существующее чистое понятие, «я», достоверность самого себя как бесконечная всеобщность. — Знающая истина есть дух.