{§ 468}

Интеллигенция, усваивающая себе в качестве теоретической интеллигенции непосредственную определенность, после окончательного вступления во владение оказывается теперь в обладании своей собственностью. Посредством последнего отрицания непосредственности интеллигенция полагает в себе, что содержание для нее определено ею же самой. Мышление как свободное понятие отныне свободно и по содержанию. Интеллигенция, знающая себя как определяющее начало содержания, которое в такой же мере принадлежит ей, в какой оно определено как сущее, есть воля.

Прибавление. Чистое мышление первоначально есть некоторое непредвзятое, погруженное в предмет проявление деятельности.

Деятельность эта необходимо становится, однако, предметной для себя самой. Так как понимающее познание в предмете находится абсолютно при себе самом, то ему надо познать, что его определения суть определения предмета и что, наоборот, объективно значимые, сущие определения суть его определения. Через- приобретение этого внутреннего характера, через это вхождение в себя интеллигенции, последняя становится волей. Для обыкновенного сознания этого перехода, конечно, нет; напротив, для представления мышление и воля разобщаются. В действительности

{280}

же, как мы только что видели, мышление само себя определяет до воли, и первое остается субстанцией последней; так что без мышления не может быть никакой воли и самый необразованный человек также только настолько является волевым, насколько он мыслит, — наоборот, животное, именно потому, что оно не мыслит, не может иметь и никакой воли.

b.

ПРАКТИЧЕСКИЙ ДУХ

{§ 469}

Дух как воля знает себя как себя внутри себя заключающий и как себя из себя наполняющий. Это наполненное для-себя- бытие, или единичность, составляет сторону существования или реальность идеи духа; в качестве воли дух вступает в действительность, в качестве знания он находится в основе всеобщности понятия. — В качестве самой себе дающей содержание воля находится при себе, является свободной вообще; это ее определенное понятие. — Ее конечность состоит в том формализме, что ее наполненность через самое себя есть сначала только абстрактная определенность, принадлежащая ей вообще, но еще не отождествленная с развитым разумом. Определение в себе сущей воли состоит в том, чтобы довести свободу в формальной воле до существования и тем самым осуществить ее цель, состоящую в том, чтобы наполнить себя своим собственным понятием, т. е.

сделать свободу своей определенностью, своим содержанием и целью, как и своим наличным бытием. Это понятие — свобода — в сущности имеет значение только как мышление; путь, по которому воля превращает себя в объективный дух, состоит в том, чтобы поднять себя до мыслящей воли, — дать себе такое содержание, которое она может иметь лишь как сама себя мыслящая.

* Истинная свобода в качестве нравственности есть то, что воля в качестве своих целей имеет не субъективные, т. е.

своекорыстные интересы, но всеобщее содержание. Такое содержание существует, однако, только в мышлении и посредством мышления. Было бы абсурдом желать исключить мышление из нравственности, религиозности, области права и т. д.

Прибавление. Интеллигенция раскрылась перед нами как дух, возвращающийся из объекта в самого себя, в нем делающий себя внутренним и свое внутреннее существо признающий за объективное. Воля, напротив, стремится к объективированию своего еще отмеченного формой субъективности внутреннего существа.

Это ее стремление к внешнему нам предстоит, однако, проследить

{281}

здесь — в сфере субъективного духа — лишь до того пункта, где волящая интеллигенция становится объективным духом, т. е.

лишь до той стадии, где продукт воли перестает быть простым наслаждением и начинает становиться деянием и поступком.

Ход развития практического духа в общем следующий.

Сначала воля проявляется в форме непосредственности; она еще не положила себя как свободно и объективно определяющаяся интеллигенция, но находит себя лишь как процесс такого объективного определения. Таким образом, она 1) есть практическое чувство, имеет единичное содержание и сама является непосредственно единичной, субъективной волей, которая, правда, как только что было сказано, чувствует себя объективно определяющей, но чужда еще освобожденного от формы субъективности подлинно объективного в себе и для себя всеобщего содержания.

Поэтому первоначально воля свободна только в себе, или по своему понятию. К идее свободы относится, например, то, что воля своим содержанием и целью делает свое же понятие — самое свободу.

Когда воля делает это, она становится объективным духом, созидает себе мир своей свободы и своему истинному содержанию дает тем самым самостоятельное наличное бытие. Но этой цели воля достигает только тем, что она ликвидирует свою единичность, что она развивает свою в этой единичности только в себе сущую всеобщность до степени в себе и для себя всеобщего содержания.

Следующий шаг на этом пути воля делает, поскольку она 2) в качестве влечения продвигается к тому, чтобы только данное в чувстве согласование своей внутренней определенности с объективностью превратить в такое, которое впервые должно быть положено ею самой.

Дальнейшее развитие 3) состоит в том, что особые влечения подчиняются всеобщему — счастью (Gluckseligkeit). Так как, однако, эта всеобщность есть только всеобщность рефлексии, — то по отношению к особенности влечений она остается чем-то внешним и к этому особенному относится лишь через посредство совершенно абстрактной единичной воли — через произвол.