— Кажется, первая версия тебе нравится больше.

— Нет, я предпочитаю правду, а вторая как раз больше на нее похожа. Разве может смертная женщина полюбить демона?

— Беззаботная у тебя была жизнь, да? Там, откуда я пришел, люди все время влюбляются в чудовищ — или в тех, кого считают чудовищами. У любви нет логики, Малявка. Любовь просто существует, вот и все.

Мойра отбросила косу за спину, пожав плечами.

— Если я полюблю, то не лишусь разума.

— Надеюсь дождаться того момента, когда ты возьмешь свои слова обратно.

Девушка захлопнула книгу, вытянула ноги.

— А ты кого-нибудь любил?

— Женщину? Пару раз был близок к этому, но, насколько я понимаю, не попал в яблочко.

— А откуда ты знаешь?

— Когда попадаешь в цель, Малявка, оказываешься в нокдауне. Но сам процесс доставляет удовольствие. Не каждая женщина способна забыть об этом. — При этом он ткнул пальцем себе в лицо.

— Мне нравится твое лицо. Большое и черное.

Кинг зашелся в приступе хохота, снова едва не пролив кофе.

— Прямо в точку!

— Ты сильный. Умеешь говорить и хорошо готовишь. Верен друзьям.

Большое черное лицо смягчилось.

— Претендуешь на любовь всей моей жизни?

Мойра непринужденно улыбнулась.

— Думаю, я не предназначена для тебя. Если стану королевой Гилла, то должна буду выйти замуж. Иметь детей. Надеюсь, это будет не только обязанность, и я найду в своем муже то, что моя мать нашла в отце. То, что они нашли друг в друге. Я хочу, чтобы он был сильным и верным.

— И красивым.

Мойра неопределенно повела плечами — разумеется, она надеялась и на это.

— Неужели здесь женщинам нужна только красота?

— Точно не знаю, но она явно не помешает. К примеру, парни с внешностью Киана производят на них неизгладимое впечатление.

— Тогда почему он одинок?

Кинг внимательно посмотрел на нее поверх кружки.

— Хороший вопрос.

— Как ты с ним познакомился?

— Он спас мне жизнь.

Мойра обхватила руками ноги и устроилась поудобнее. Такие истории она очень любила.

— Расскажешь?

— Однажды я оказался в одном из опасных районов восточного Лос-Анджелеса. — Он снова отхлебнул из кружки и приподнял одно плечо, словно собирался пожать плечами, но потом передумал. — Понимаешь, мой папаша откинулся еще до моего рождения, а у мамаши случилась — если можно так выразиться — небольшая проблема с наркотиками. Передозировка. Приняла слишком много какой-то дряни.

— Она умерла. — Мойра была полна сочувствия. — Очень печально.

— Судьба, невезение. Ты должна понять — некоторые люди приходят в мир для того, чтобы спустить свою жизнь в сортир. Она была из таких. В общем, я остался на улице, занимался всем, чем придется, и старался не связываться с властями. В тот день я шел в одно знакомое место: надо сказать, то еще местечко! Темное, жаркое. Искал место для ночлега.

— У тебя не было дома?

— Улица заменяла мне дом… На крыльце маячили двое парней; наверное, хотели раздобыть наркотики. И тут я вляпался. Хотел пройти мимо них, чтобы попасть туда, куда нужно. И в этот момент подъезжает машина, и из нее начинают стрелять. Вооруженное нападение. Вроде засады, — пояснил он. — Я оказался прямо между ними. Пуля попадает мне в голову. Еще выстрелы, и я понимаю, что пришла моя смерть. Вдруг кто-то хватает меня и отшвыривает назад. Перед глазами все плывет, и мне кажется, что я лечу. А потом прихожу в себя в совершенно другом месте.

— Где?

— В шикарном номере отеля. Такие я только в кино видел. — Кинг скрестил огромные ноги, обутые в ботинки. — Широченная кровать, на которой хватило бы места для десятерых, и я лежу на ней. Голова жутко болит — я понял, что не умер и не в раю. Из ванной выходит он. Рубашку снял, а на плече свежая повязка. Поймал пулю, вытаскивая меня из-под перекрестного огня.

— И что ты сделал?

— Ничего. Я был в шоке. Он сел и стал внимательно рассматривать меня, будто какой-то занимательный предмет. «Счастливчик, — говорит. — И дурак». У него был странный акцент. Я принял его за рок-звезду или что-то в этом роде. Потрясающая внешность, властный голос, шикарный номер. По правде говоря, я подумал, что он извращенец и хочет… Ну, в общем, я до смерти испугался. Ведь мне было только восемь лет.

— Такой маленький? — Глаза Мойры широко раскрылись. — Ты был еще ребенком?

— Восемь лет, — повторил Кинг. — В таких условиях дети быстро взрослеют. Он спросил меня, какого черта я там делал, а я ему в ответ нагрубил. Пытался что-то там из себя изображать. Он поинтересовался, голоден ли я, а я огрызнулся, что, мол, не намерен… удовлетворять его сексуальные желания за какой-то проклятый обед. Он заказал стейк, бутылку вина, содовую. И заявил мне, что не интересуется маленькими мальчиками. Если у меня есть куда идти, то я свободен. В противном случае могу подождать, пока принесут стейк.