Шрифт:
— Я прикован, — сказал Радихена.
— Видел, — буркнул Талиессин. — Меня это не остановит. Наоборот. Будет легче.
Радихена молчал.
Талиессин уселся на стул, взял в руки книгу, полистал. Повернулся в сторону узника.
— Забавные у тебя здесь вещи, — заметил он. — Ты что, действительно прочел эту книжку?
— Да.
— Понравилось?
— Да, — сказал Радихена.
— Ты открываешься для меня с новой стороны!
Талиессин гибко поднялся со стула. По тому, как он двигался, Радихена понял, что у него в руке нож.
— Я не буду королем, — сказал Талиессин, посмеиваясь. — Я буду регентом. Ты, конечно, еще не слышал новость? Король не может пролить кровь, регент — может. Но даже регент не решится казнить сразу нескольких преступников по двум различным обвинениям… Одна казнь — это просто казнь; две казни сразу — это уже избиение. Кому охота прослыть кровавым монстром? Так что кому-то придется тайно умереть в тюрьме. И, думаю, лучше пусть это будет тот, о ком давно забыли. А ты как считаешь?
Радихена не отвечал.
Талиессин стоял так близко, что пленник чувствовал тепло его дыхания. Неожиданно Талиессин спросил:
— Почему тебя приковали?
— Не знаю.
— Не знаешь? — В голосе Талиессина прозвучало удивление. — Не знаешь? Ты не пытался бежать, не нападал на стражников? И все-таки в один чудесный день тебя просто приковали и все?
— Именно, — сказал Радихена.
Талиессин опустил нож, пощекотал лезвием свободную руку Радихены.
— Чувствуешь? Острый.
— Делайте то, зачем пришли, — сказал Радихена. — Я устал вас слушать.
— По-моему, у тебя появилось чувство собственного достоинства… Вероятно, это от чтения книг.
Дверь снова приоткрылась. Талиессин увидел свою жертву в полоске тусклого света: прижавшийся к стене бледный человек с растрепанными серыми волосами.
Принц быстро повернулся к вошедшему.
— Кажется, мне пытаются помешать.
— Это мой пленник, — проговорил Адобекк, входя в камеру.
Королевский конюший сильно сдал за последнее время: он начал сутулиться, лицо у него обвисло мятыми складками, особенно слева, а кроме того, он заметно приволакивал левую ногу.
— А, мой стул еще на месте! — заметил старый царедворец, бесцеремонно усаживаясь. — Здесь очень темно, не находите? Я не взял факела. Как вы полагаете, ваше высочество, могу я оставить дверь приоткрытой? В этих переходах никого нет.
Талиессин подошел к нему и несколько секунд всматривался в измятое болезнью лицо Адобекка. Потом присел рядом на корточки, как будто общался с ребенком, взял его руки в свои.
— Это ваш пленник? — переспросил принц. — Почему?
— Потому что некогда он принадлежал мне, — сказал Адобекк.
— В каком смысле — «принадлежал»? — не понял принц.
— В самом прямом. Был моим крепостным человеком… Вас устраивает такое объяснение?
— Не вполне, но пусть будет такое. Лучше, чем никакого, — сказал Талиессин.
— Я следил за вами, — сообщил Адобекк.
Талиессин хмыкнул:
— А я-то воображал, будто вы — старая развалина!
— Я и есть старая развалина, — возразил Адобекк, — но это не значит, что я ни на что больше не гожусь. Когда Вейенто отбыл с герцогиней, всей своей свитой и бородавчатой карлицей, которая все время высовывалась из повозки, хотя ей велели сидеть тихо, я понял, что вы начали разбираться с пленниками. Вполне понятное желание, за которое никто вас не осуждает.
— Между прочим, Вейенто сам захотел взять с собой гномку, — заметил принц, поднимаясь на ноги и посматривая на Радихену. — Я ему предлагал освободить любого из троих, по собственному усмотрению. Довольно странное решение принял наш герцог, вы не находите? Взять уродину вместо красотки.
— Отнюдь. Напротив, было бы весьма смешно, если бы он выбрал Аббану, — заметил старый вельможа.
— Да, это было бы жутко смешно, — задумчиво повторил принц. — Чрезвычайно смешно… Впрочем, я отдал бы ему даже эту змею Аббану. Я ведь обещал уважить его выбор. Нельзя же нарушать обещание, данное близкому родственнику, не так ли?
— И бедному Вейенто пришлось бы избавляться от нее по пути в герцогство, — заключил королевский конюший. — Он не хуже вас знает, как опасно держать при себе подобную особу. В следующий раз она подслушает супружескую ссору и решит облагодетельствовать своего герцога, избавив его от жены… А это вызовет неизбежные осложнения с герцогом Ларра, поскольку герцог Ларра, как бы он ни относился к мачехе, обязан будет вступиться за сестру…
— Вы знаете, господин Адобекк, — произнес принц, — я с удовольствием побеседовал бы с вами о герцоге Ларра… Но не сейчас. Вы немного уклонились от темы.