Он бросил на нее сердитый взгляд:

— Я хотел увидеть тебя. Чтобы быть уверенным. Теперь мне надо идти.

Слоун была наслышана о его жестком нраве. Она слышала, что он был замкнутым, но не думала, что он будет таким грубым и с ней. «А чего ты ожидала, Слоун: радостного воссоединения семьи?» Самсон не был ни Чандлером, ни Карлайлом, и она не должна была рассчитывать на другую встречу.

Но в ней текла его кровь, и она не могла уйти вот так. С разочарованием она справится позже, но сейчас она просто не могла его отпустить.

— А в чем ты хотел быть уверенным? В том, что я твоя дочь?

— Да. — Он потянулся к ней, как если бы хотел прикоснуться, потом опустил руку. — У тебя волосы твоей матери и ее глаза. Я уверен, что ты моя дочь. Кто сказал тебе, что всемогущий сенатор не твой отец? — спросил он не слишком тактично.

По его тону она поняла, что он зол на сенатора и не доверяет ему. Он соблюдал осторожность, и Слоун понимала это. Но Майкла не в чем было винить, и она хотела, чтобы Самсон понял это.

— Мой отец… то есть я имею в виду сенатор Майкл Карлайл, признал, что я не его дочь.

Самсон вскинул голову и встретился с ней взглядом.

— Пару недель назад я встречался с ним в Вашингтоне. Говорил с сенатором. Он сказал мне то же самое.

Эта новость шокировала Слоун.

— То же самое?

— Он сказал, что расскажет тебе обо мне всю правду. Что ты уже достаточно взрослая, чтобы знать это. И я поверил ему, чертов дурак.

Она прищурилась.

— Майкл не лгал, — уверила она Самсона. И она на самом деле верила, что сенатор скажет ей обо всем. И Мэдлин говорила ей об этом.

— Тогда почему его болваны пригрозили мне, что мне будет плохо, если я не исчезну? И почему мой дом взорвался?

Слоун моргнула, многое стало проясняться.

— Майкл не знал о том, что произошло.

— Что ты такое говоришь, девочка. Кто не знал? — Самсон пнул поношенной кроссовкой грязь на дороге.

Он снова опустил взгляд, хотя и оставался стоять к ней лицом — хоть какой-то прогресс.

— Люди Майкла действуют сами по себе, они с ним никак не связаны. Он даже не знал, что ты прячешься и что тебе угрожают. Я уверена в этом.

— А почему ты так уверена? Потому что этот образец добродетели всегда говорил тебе только правду?

Она вздрогнула, как от пощечины. Он попал в точку, но она все еще чувствовала, что должна защищать человека, который вырастил ее.

— Майкл всегда защищал мои интересы. Или то, что считал моими интересами, — объяснила она. — Может, он и скрывал от меня правду, но он человек слова. И если он сказал, что собирается рассказать мне всю правду, значит, так оно и было. Я свою жизнь готова поставить на кон.

— А хороша ли была жизнь? — спросил Самсон, его тон шокировал Слоун. Неожиданно слезы брызнули из ее глаз.

— Да, это была очень счастливая жизнь.

Морщинки вокруг его глаз разгладились.

— Догадываюсь. Я видел все своими глазами, когда вернулся за Жаклин, а она уже вышла замуж за другого. — Он вдруг сел на траву, как будто вся эта история давила на него тяжким грузом.

Слоун села рядом с ним, скрестив ноги.

— Ты вернулся за Жаклин? — Слоун сорвала травинку и растирала ее в пальцах. Это было проще, чем думать о грустной истории ее родителей.

— Можно и так сказать. — Самсон искоса взглянул на солнце. — Мне нужно было знать, что с ней все в порядке. Ее отец сказал, что если я не буду держаться подальше от его дочери, помимо прочих угроз, он натравит кредиторов на моего старика. Твой дед сказал, что Жаклин только восемнадцать и что я не смогу обеспечивать семью. Если я соглашусь на его условия, то он избавит нас от долгов.

— Так ты согласился на это.

Он кивнул:

— Я предпочел свою семью. И отказался от того, что хотел. У меня не было выбора.

Как и Чейз, подумала Слоун, проведя неожиданную параллель. Двое мужчин бросили ее ради своей семьи. Она понимала, что рассуждает нелогично — ведь Самсон не знал, что Жаклин беременна.

— Ты ведь не знал, что Жаклин ждет ребенка? — спросила Слоун, уверенная в положительном ответе.

— Нет. Но она вышла замуж за богатого человека, он мог дать ей лучшую жизнь, чем я.

Слоун безуспешно пыталась сдержать слезы.

— А теперь как ты узнал обо мне? — спросила она тихо.