— Видишь, как все обернулось для твоей матери. Она прожила замечательную жизнь. Хотя и недолгую.

Разговор получился более эмоциональным, чем она ожидала. Но Самсон, кажется, не собирался никуда убегать.

— Откуда ты знаешь, что Жаклин нравилась ее жизнь? Может быть, ей было бы лучше с тобой? С человеком, которого она по-настоящему любила?

Он пожал плечами:

— У нее не было выбора, так же как у меня. Твой дед доказал мне это, сказав, что если мы не заплатим долг, моего отца найдут мертвым в какой-нибудь канаве. Банк отберет у нас дом, и мы окажемся на улице. — Он провел рукой по седым волосам. — Кроме того, у моей матери был рак. Мы не могли обеспечить ее лечения, и она быстро угасала. Я хотел, чтобы последние дни она провела в хороших условиях. А для этого мне нужны были деньги.

Слоун сглотнула комок, подступивший к горлу, не в силах поверить во всю эту грустную историю.

— Пожалуйста, только не говори, что рассказал моему деду о болезни своей матери, а он использовал это в своих целях.

Самсон кивнул:

— Он дал мне дополнительный чек и приказал держаться подальше от Жаклин. А что мне еще оставалось делать? — Самсон равнодушно повел плечами, как если бы все, что он рассказывал, уже перегорело внутри его, но опустошенный взгляд говорил ей, что он до сих пор не простил себе этого решения.

— Ты сказал, что возвращался к Жаклин. Что ты имел в виду? — Она потирала окоченевшие пальцы, пытаясь согреть их. Она очень замерзла.

— Сначала я не возвращался, не мог ее видеть. К тому же на моих руках была больная мать, и мне нужно было каждое пенни, которое дал мне твой дед. Мне нельзя было выводить его из себя. А потом моя мать умерла.

— Прости. — Когда она услышала о своей бабушке, которую никогда не видела, на глаза навернулись слезы. Так много она не знала о своей семье.

Но былого уже не вернуть, она повернулась к Самсону:

— Что случилось потом? Твоя мать умерла, а твой отец…

Он прочистил горло.

— Он исчез. Ему вообще не было никакого дела до нас, что в радости, что в печали.

Глаза ее округлились.

— Странный способ показать свою благодарность за то, что ты сделал.

— Он считал, что я обязан ему одним фактом своего рождения.

Он покачал головой. Слова сострадания сейчас не помогли бы.

— Итак, отца и матери у тебя не стало. Почему ты не вернулся к Жаклин?

— Твой дед был сенатором и очень умным человеком. Он заставил меня подписать соглашение о займе. Я взял с него слово, что он не станет требовать обратно денег. Если я, конечно, не буду видеться с Жаклин. — Он покачал головой. Во всей его фигуре проскальзывали уныние и сожаление. Боль за все, что он сделал и не сделал. — И заметь, я взял такую сумму денег, что и за десять жизней не смог бы расплатиться.

Слоун выдохнула и тут поняла, что воздух вышел паром из ее рта. Это все из-за окна. Холод пронизывал ее до костей, и куртка не согревала.

— Ты хочешь знать, почему я не вернулся к Жаклин? — Самсон продолжил рассказ. — Когда я начал разыскивать ее, то узнал, что она вышла замуж. Она выглядела счастливой, я знал, что о ней заботятся. Всего этого я не мог ей дать. — Он вытер глаза рукавом. — И я вернулся домой.

— И выпал из жизни. — Теперь Слоун понимала его. Понимала, почему он стал отшельником.

— Стать нелюдимым было не так уж сложно. — Он махнул рукой, как бы отсекая от себя остальных людей. — Но они не оставляли меня в покое. Перл приносила печенье, Норманы посылали мне еду после смерти матери. Я же не нуждался в их сочувствии. И когда я не смог остаться один, продолжая быть вежливым, я стал всем грубить. Это сработало. Вскоре они оставили меня одного.

Несмотря на звучавшую в его голосе гордость, Слоун чувствовала фальшь его слов. Как же больно ему было сначала потерять Жаклин, а затем и родителей.

— Должно быть, тебе было одиноко? — спросила Слоун, ожидая от него протеста и уверения в независимости.

Но его слова удивили ее.

— У меня была жизнь, которую я не пожелал бы и врагу, — пробормотал он, подойдя к окну. — Но теперь все в порядке. Черт меня подери, если я лгу. — Он расправил плечи.

— Я знаю, что у тебя все хорошо, но ведь все может быть еще лучше. — Слоун поднялась, радуясь возможности подвигаться, чтобы хоть немного согреться. — Теперь у тебя есть семья, у тебя есть я, — сказал она, эхом повторив то, что он говорил раньше.

Он понял, что Слоун Карлайл не из тех, кого можно легко отпугнуть. Слоун была его дочерью, единственным в мире человеком, связанным с ним кровными узами. Самое время было обнять ее. Она ждала от него этого шага.

Она повернулась к Самсону и шагнула в его сторону. Вдруг из-за окна, возле которого она очутилась, раздался громкий хлопок, и ее левое плечо пронзила боль. Ее откинуло к стене. Она закричала от боли и схватилась за плечо.