— Где ты будешь жить? — спросила она, когда медсестра вышла. Она живо припомнила руины, которые остались от его дома.

Его взгляд заметался, он явно занервничал.

— То, что я скажу тебе, наверное, тебя шокирует, — предупредил он.

— Даже не могу представить себе чем, — сказала она. — На моем пути было столько крутых поворотов, так что я справлюсь.

— Правда? Ну что ж. Я богач. — Он произнес это и посмотрел на нее.

Он оказался прав. Он поразил ее так, что она даже перестала дышать.

— Ты?..

— Богач, — повторил он. — Я скопил много денег.

— Но… как? И как насчет твоего полуразвалившегося дома, который взорвали? И эти сандвичи в «У Нормана»? И твои лохмотья?

Но прежде чем он ответил на ее вопросы, она вспомнила разговор Эрла и Эрни о том, кому же достанется наследство Самсона.

Он вздохнул.

— Помнишь, я объяснял тебе, как сделать так, чтобы люди держались от тебя подальше? Быть неряшливым и грубым. — Она кивнула, все еще не придя в себя. — Так вот, когда я стал таким, люди перестали обращать на меня внимание и не чувствовали себя при этом виноватыми. Психология человека — удивительная, но очень печальная штука. — Он покачал головой. — Я решил, почему бы не остаться этаким беднягой Самсоном навсегда? Тем более ни до кого и ни до чего мне не было абсолютно никакого дела. Кому мне было пускать пыль в глаза?

Слоун хотела ответить, что он мог делать это ради себя, но не стала. Хотя его опущенные плечи и замешательство, в которое он пришел, говорили сами за себя. Ей ничего не оставалось, как слушать дальше.

— Чем дольше это продолжалось, тем больше я погрязал в этом обмане. Обмане, в который поверил весь город.

— Кажется, я понимаю причины. — И это огорчало ее. — Но деньги? Откуда они взялись?

— Спустя несколько месяцев после смерти твоего деда-сенатора я получил письмо.

Глаза Слоун широко распахнулись.

— И?

— Твой дед оставил мне кое-что в качестве компенсации за те жертвы, которые я понес. По крайней мере, так говорилось в письме этого негодяя. Волею судеб эти деньги пришли мне уже после того, как он украл у меня твою мать и разрушил всю мою жизнь. — Хотя его слова звучали горько, видно было, что он смирился с прошлым.

— Но ты не стал тратить его деньги? — догадалась она.

Самсон пожал плечами:

— От чего человек получает удовольствие? От того, что он думает, будто может управлять миром даже из могилы. Он послал мне эти грязные деньги, когда было уже поздно, когда твоя мать умерла. И я не мог отправиться за ней. Так что я вложил эти деньги, и они преумножились.

— Получается, что в дедушке Джеке заговорила совесть, — горько сказала Слоун. — Но проявилась она очень специфически, в его духе.

— Точно.

Слезы наполнили ее глаза, но у нее не было времени, чтобы волноваться о прошлом.

— Ты ведь собираешься отстроить свой дом? — спросила она Самсона.

Он кивнул.

— Я хочу, чтобы моей дочери было куда приезжать навещать меня, чтобы я мог гордиться тем местом, куда она будет привозить свою семью, — сказал он, и в его голосе слышалась надежда.

Она опустила глаза, не смея взглянуть в лицо человеку, который так много выстрадал.

— Я не стала бы тешить себя надеждами на семью, — произнесла она и искоса посмотрела на него.

Он распрямил плечи, явно расстроенный.

— А что, у Чандлера винтика в голове не хватает? Я же говорил ему, чтобы он оторвал свою задницу и протер глаза, пока не поздно. Я же говорил ему, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сожаления и пустые надежды, — заворчал он. — У него нет и доли чувств, какие есть у его матери, вот что я тебе скажу.

— Ух. Постой-ка, ты сказал Чейзу, чтобы он вернулся ко мне?

— Ну конечно. Ты думаешь, я хочу, чтобы вы страдали так же, как страдал я? Я рассказал ему, что это такое: прожить жизнь и каждый день мечтать о том, чтобы все сложилось иначе, — ответил Самсон, довольный собой и тем, что так подсобил дочери.

Она не знала, когда между Самсоном и Чейзом произошел тот разговор. Как объяснить ему, что она вовсе не хочет сыграть на чувстве вины Чейза и его благородстве? Самсон толкнул Чейза к Слоун, но она хотела, чтобы он пришел по собственной воле, а не из-за чьего-то давления. Чтобы он не чувствовал себя обязанным. Он должен был выбрать будущее с ней по своему желанию.

Но Самсон думал, что с честью выполнил свой отцовский долг, и она любила его за это. Она поманила его пальцем. И на этот раз никакая пуля не могла помешать крепким объятиям отца и дочери.

Чейз мерил шагами больничный коридор. У Шарлотты на месяц раньше срока неожиданно отошли воды, и она рожала. Слава Богу, по всем признакам ребенку ничего не угрожало, и он вскоре должен был присоединиться к клану Чандлеров. Родители Шарлотты были уже на пути из Лос-Анджелеса, а остальные Чандлеры уже собрались в больнице в ожидании.