И был лес, и были река и море, а к мальчонке

Множеством лиц

Старалось прислушаться, приглядеться

Лето мертвых,

Когда радостные истины шептал он

Деревьям, камням, рыбам и крабам на морском дне.

Это живое чудо

Звучало, журчало

Голосом воды и разноголосицей птиц.

Без конца

Я мог бы удивляться чуду моего дня рождения,

Под облаком, жаворонками переполненным,

Но погода

Отвернулась от меня разом.

А настоящая радость

Давно умершего ребенка пела

И разгоралось на солнце пенье:

Вот он, мой тридцатый год.

Он стоял тут в солнечный июльский полдень,

Когда город внизу лежал,

окровавленный листвой осенней…

Так пускай же правда сердца на этом холме

В мелькании лет поёт!

Правду жизни с иной стороны

Ты не сможешь, мой сын, увидать,

Ты, король своих синих глаз,

В ослепленье так молоды сны:

Все что было – возникнет опять

В прежнем месте и в прежний час.

Все вернется к истоку вновь –

Разве кто возразит в небесах? –

Хоть невинностью, хоть виной –

Изо всех твоих дел и слов –

Как живое вернется в прах –

Так исчезнет поступок любой.

Два пути – путь добра или зла,

Оба к смерти тебя приведут

По размалывающим морям,

Ведь путей только два, только два –

Отлетишь, словно тучки вздохнут

По слепым убегающим дням,

Сквозь тебя или сквозь меня,

И сквозь души иных людей,

В смерть виновную, в смерть без вины…

Ты, король прожитого дня,

Отлетишь от жизни своей,

Словно звездная кровь с вышины.

Слезы солнца, и мелкий хлам,

И летучих песен огонь…

Ты король своих детских лет,

Но как тень твоя, пало к ногам

То желанье, что стало грехом,

И начала которому – нет,

Потому что в начале начал

У корней мирозданья найдешь

Все слова и поступки свои,

Потому что, судьбы не ища,

Умирают и правда, и ложь

В никого не винящей любви.

Враг в облике друга! С глазом, на котором медно

Поблескивает тусклый фальшивый пятак,

Приятель-предатель, ты, который с видом победным

Враньё обо мне зажал в кулак,

Ты, охочий все время смотреть и

Ловить мои самые мелкие секреты,

Ты, соблазненный перемигиваньем взглядов,

Еще когда я – пешком под стол,

С соской во рту – ну что тебе было надо,

Что уж такое ты стоящее тогда нашел?

Я еще не сорвался с цепи безусловно,

Так чего ты хотел от меня тогда,

Когда до моего сладкоежества любовного

Еще оставались года и года?

Вот я – фокусником из шляпы с полями –

Вытаскиваю наподобие кролика или рыбки,

Торчащую в памяти, слепленной зеркалами,

Твою воровскую рожу, со скошенными от вранья глазами,

В процессе фабрикованья умильной улыбки,

С укрытыми в бархатные перчатки руками,

И знаю, что сердце мое целиком

Распластано под твоим молотком, –

Ты так был искренен, так весело щебетал,

А я и слова вымолвить не решался,

Когда ты правду слегка сдвигал,

А меня убеждал, что я ошибался…

Друзья, не раз вы меня надули,

Но я вас любил даже в ваших грешках,

Ну что я мог видеть,