Транспортные самолеты направлялись к ним с грузами в течение двух дней, но вскоре этому помешала погода. (Странное, однако, «алиби» для отрезанных солдат, поскольку над Шенбергом и осажденными полками погода оставалась ясной. 17–го, 18–го и 19 декабря в небе находились как немецкие, так и американские самолеты [15]).

Два обреченных полка вышли в поход по бездорожью утром 18 декабря, избегая встречи с идущими вперед немцами в лесах и на пересеченной местности Эйфель. Но все пошло не так, как надо, с самого начала. Командный пункт 106–й дивизии, находившийся в нескольких милях от изолированных полков и имевший с ними плохую связь, только по рации пытался восстановить дистанционный контроль над отступлением. Кроме того, ни Кавендеру (полковник Чарльз Кавендер, командующий 423–м полком), ни Дешено (полковник Джордж Дешено – младший, командующий 422–м полком) не было передано командование на поле боя.

«Кавендер не хотел брать на себя командование без приказа, а Дешено, очевидно, не собирался добровольно встать под начало Кавендера, что привело к несогласованности. Оба командира лишь в общих чертах знали о планах друг друга, а позже днем связь между двумя колоннами стала плохой или совсем отсутствовала» [16].

Полковые подразделения смешивались друг с другом или отрывались от основной массы, и лишь отдельные группы сделали той ночью привал в лесу. А 423–й полк уже натолкнулся на сильное сопротивление, его 3–й батальон, сошедший с нечеткого маршрута, потерял контакт и связь с полковым командным пунктом. Атака на Шонберг и отход к Сен – Виту были дважды обречены на неуспех еще до их начала.

Фронт продолжал двигаться к западу перед отходящими солдатами, так как немцы не остановили свой марш, а час кризиса уже бросал тень на весь мир.

Кризис продолжался. Удар нацистского наступления не прошел даром.

19 декабря в «Игл мэйн» (штабе 12–й армейской группы) в Вердене прошла торжественная встреча высших чинов. Там были Айк, и Брэд, и главный маршал авиации сэр Артур Уильям Теддер, заместитель верховного командующего, а также Деверс и Паттон, главные офицеры их штабов. Паттон был тогда главным человеком, и он это знал. Он и его сотрудники прибыли к зданию штаба в трех джипах. Паттон быстро вошел, медленно отдал честь, снял свою шинель со спокойной решительностью, чтобы показать всем свою великолепную форму, и сел с края длинного стола. Остальные собрались вокруг него, а затем пристально стали вглядываться в военную карту. Генерал Брэдли спросил офицера отдела разведки: «Что это такое, черт возьми?!»

Он указал на красную стрелку с надписью «20 немецких танков», приколотую на карте в 10–12 милях от Намюра, намного дальше к западу, чем об этом сообщалось в предыдущих рапортах о перемещениях нацистов.

Офицер отдела разведки не знал, что ответить; пока он докладывал, напряжение в конференц – зале возрастало. Когда офицер снял красную стрелку с карты и сказал, что это была ошибка, генерал Брэдли глубоко вздохнул, обернулся к одному из своих офицеров, лукаво улыбнулся и сказал: «Вот так так».

Генерал Айк посмотрел на хмурых людей, стоявших перед ним, и открыл совещание, объявив: «Я хочу видеть только радостные лица».

Эйзенхауэр предложил свой план: Деверс должен расширить фронт на запад и взять часть войск у 3–й армии Саара; 3–я армия должна перебросить два корпуса на север и двинуться на южный фланг немецкого Выступа; позже Выступ необходимо атаковать с севера 1–й армией; в других местах фронта союзники должны держать оборону.

«Сколько времени тебе понадобится, Джордж, чтобы повернуть эти дивизии на север и атаковать?» – спросил Айк, отметив, что подходящей датой для контрудара было бы 23 декабря.

Паттон, который уже подготовил некоторые планы и передвинул часть солдат, приосанился и сказал: «Я могу сделать это к 22–му, Айк».

«Это было бы хорошо. Я не хочу, однако, чтобы атака была разрозненной. И, Брэд, я надеюсь, что правый фланг станет крепким».

Совещание в Вердене подтвердило и осуществило самое быстрое в истории американской армии изменение главных планов и, следовательно, перемещения войск. Эти несколько слов привели в действие миллионы людей, горы военных грузов, породили чудеса тылового обеспечения…

В ту ночь в верховном штабе союзных экспедиционных сил генерал Эйзенхауэр позвонил по телефону в штаб 21–й армейской группы в Бельгии. Он поднял фельдмаршала Монтгомери с постели и сказал: «Монти, я хочу, чтобы вы приняли командование всем, что здесь есть».

«Вы хотите, чтобы я командовал всем?»

«Да, всем к югу от Живе».

«Хорошо, очень хорошо, я возьмусь за это».

Эйзенхауэр рассказал Монтгомери о планах атаки 3–й армии и сказал, что смена командования окажется эффективной, а позже, в этот же день, подтвердил свои слова в письменной форме.

Позднее Айк вызвал Брэдли и рассказал ему о своем решении поставить всю 1–ю армию, находящуюся к северу от прорыва немцев, и 9–ю американскую под начало Монтгомери. Брэдли это не понравилось, но Эйзенхауэр указал на то, что тактический штаб 12–й армейской группы Брэдли находился не в центре, а в Люксембурге, возле одного плеча немецкого Выступа. Он отметил, что Брэдли правильно решил, оценив политическую и психологическую ситуацию, не отправлять штаб на запад, а оставить его на месте. Телефонная связь между Люксембургом и штабом 1–й армии в Шодфонтене в Бельгии была нарушена в результате наступления немцев и стала обходной и затрудненной из – за немецкого Выступа. Айк заверил Брэда в том, что его решение – временная и чрезвычайная мера, вызванная прежде всего проблемами связи.