— Лизонька, лапочка, — мурлыкал тем временем Занден. — Не хочешь потанцевать?

— Хочу, — закивала медсестричка. — Но ты же не танцуешь…

— Это поправимо, — заявил бессовестный ловелас и подозвал танцора-линдри. Когда тот увёл Лизу, офицер сел напротив Женьки.

— Чем вы меня отравили? — в лоб спросила она.

— Я?! Да вы уже пьяны, — насмешливо ответил он.

— Конечно, — передразнила она. — Что было у вас под ногтями?

— Ого! — рассмеялся Занден. — Антиген, и такая прозорливость. Школа Талеха?

— Вас это не касается. Что там было?

— Ничего особенного. Слегка усилил действие алкоголя на организм. Но с гатрачьей дозой антигена, это скоро пройдёт. Кстати, а командор знает о торговле алкоголем?

— Чем? — Женя прикинулась дурочкой махровой.

Он не стал развивать тему. Наверное, тоже синтеголь не выносил.

— Что ж… Всё это замечательно. Но зачем вмешиваетесь, куда не просят?

Она задавала себе тот же вопрос.

— Лиза — девушка моего друга. Вы поступаете гнусно.

— А вы собираетесь меня воспитывать? Не убедительно, — Занден усмехнулся. — С джамранской точки зрения — всё правильно.

— А меня не волнует джамранская точка зрения, — ответила Женя. — Чисто по-человечески, оставьте Лизу в покое. Вы прекрасно знаете, что она землянка и не ведает, что творит. И не может противостоять…

— Или не хочет, — он усмехнулся и отпил из бокала. — Будете? Шедарское.

— Ни за что!

— Вообще-то, вас не должны смущать такие вещи. Притом что совокупляетесь с командором, а он — джамрану. Вас это не тревожит? Думаете, он другой?

— А вас это вообще-то не касается.

Женя нахмурилась. Не хватало обсуждать с ним Талеха… А Зенден и правда очень привлекательный. У него такие глаза… Зрачки на тёмно-бордовом фоне выглядели чёрными вспышками… Женька встряхнулась, заметив его издевательскую ухмылку. Ещё чего? Не поддаваться!

— Оставьте Лизу в покое! — упрямо повторила она.

— Давайте так, — он подался к ней через стол. — Надоела мне ваша Лиза. Я отправлю её восвояси. Или даже сдам на руки в целости и сохранности её горе-кавалеру. С одним маленьким условием.

— Каким? — насторожилась Женька.

Занден коварно улыбнулся и развалился на стуле, водя бокалом из стороны в сторону, помедлил с ответом, а потом выдал:

— Вы займёте её место.

— Чего? — Евгения растерялась от такой наглости.

— Сейчас вы пойдёте со мной и останетесь у меня в каюте на ночь. А я буду делать с вами всё, что захочу. И может статься, этот раз будет не единственным. Соглашайтесь, пока я добрый или…

— Ещё чего!

Она сочувствовала Грегори, но не настолько, чтобы жертвовать собой.

— Ищите дурочку!

— Уже нашёл, — засмеялся он.

— Хам, — ответила Женя.

Улыбка мигом слетела с лица Зандена. Он поставил бокал и наклонился к ней.

— Смотрите, не пожалейте. Я ведь добьюсь своего, так или иначе. Вы сами станете меня умолять, чтобы я…

— Ничего подобного!

Антиген подействовал, и Женька осмелела.

— Посмотрим, — он усмехнулся. — А вы не понимаете, что теряете… Со сколькими джамрану у вас был обмен?

Этот слишком личный вопрос застал её врасплох. О Талехе Занден уже знал, поэтому врать следовало лишь наполовину. Он могла бы не отвечать, играть в недотрогу… Но зачем? Много чести.

— Только с одним, — беззастенчиво солгала Женя. О Рокене этому типу докладывать не обязательно.

Занден недоверчиво усмехнулся, будто её раскусил. Аж мурашки поползли по коже…

— Вы много потеряли, но есть шанс наверстать. Я не глупый мальчишка и не сдержанный командор… — внезапно он заговорил так вкрадчиво. Его голос обволакивал.

Женьке сравнение не понравилось. И причём тут какой-то мальчишка? Она вскочила, а Занден поймал её за руку.

— Подумайте, Ева. Я покажу вам, что такое полноценный обмен…

Она вырвалась, отшатнулась и чуть не столкнулась с раскрасневшейся Лизой. Как ни погано, но этот сладчайший голос пробрался в её мозг, душу и чуть не пустил там ростки.

"Вот сволочь!"

Женя спешно извлекла упаковку с антигеном.

— Столько зараз вредно, — заботливо предостерёг он.

Евгения кинулась к Сирилу с Миритином и попросила отвести её в медотсек.

— Что случилось? — всполошились они. — Тебе плохо?

— Ничего. Хочу поговорить с Грегори. Уже поздно… Одна я идти боюсь.