– Почему ты молчишь?!
– спрашивает он.

– Вы больной человек, у вас воспаленное воображение и ненормальная психика,- говорю я,- вам надо лечиться...

Он носится по кабинету и говорит, что засадить меня в камеру - дело всей его жизни...

В один из дней жена позвала меня к телефону, я еле поднялся с постели, услыхал в трубке голос Вики Ермолиной:

– Мне надо срочно встретиться с тобой...

Я назначил ей встречу в кооперативном кафе. Посетители смотрели на меня, как на выползшего из могилы, и даже знакомая официантка держалась на расстоянии. Вика была чем-то

сильно возбуждена, я предложил ей выпить вина, а потом уже начи-нать о деле.

– Ты помнишь, я говорила тебе о двух мужиках, которые очень инте-ресуются твоей персоной...

Я вспоминал - какой-то разговор был, но какой?

– Да, да, но ты, ради бога, напомни.

– Чикин и его дружок Жека, вроде бы он в самом деле чекист или по крайней мере сексот...

– Вспомнил, ты говорила... Чикин давно мной интересуется, очень давно. Теперь все его мечты исполняются.

– Недавно я встречалась с ними. Жека сказал, что хочет тебе по-мочь. У негр, мол, есть такая возможность. Просил познакомить тебя с ним. Чикин при этом присутствовал. Он, правда, сидел в другой комнате. Меня просили не говорить тебе о нем...

– Что ты думаешь об этом?
– устало спросил я. Я уже пожалел, что выбрался из своего ненадежного убежища.

– Я знаю их давно и очень хорошо. Особенно Жеку. Он специализировался по девочкам. Стращал, обещал помощь и выбивал деньги. Мне кажется, здесь тот же случай... Я должна была сказать тебе об этом.

– Спасибо,- сказал я,- Мы еще с тобой споем. Я надеюсь, скоро.

– Я тоже надеюсь.

Я поймал такси и отвез ее домой. Вечером раздался звонок.

– Здравствуй, Распутин,- услыхал я в трубке.- Рад, что ты согла-сился встретиться со мной. Меня зовут Евгений. Когда мы можем встретиться?

– В любое время,- сказал я.- Называйте место... Я сейчас более чем свободен.

– Понимаю, вынужденный простой. Все можно изменить, -он говорил и о чем-то напряженно думал.- Я подъеду к гостинице "Юность". Встретимся у входа на Новодевичье... Сегодня, в пять часов вечера. Вы извините, но нас не должны видеть ... Сами понимаете, в чем дело.

Я ровным счетом ничего не понимал, но ответил:

– Конечно же, я понимаю...

В пять часов вечера у ворот на Новодевичье кладбище ко

мне подошел высокий человек с морщинистым не по годам лицом, в кожаной куртке и широких джинсах.

– Евгений... Можешь попроще - Жека.

Я тоже представился:

– Алексей.

– Вот мы и знакомы. Обстановка, правда, слегка необычная... Скажем так. Я давно, честно признаться, мечтал познакомиться с тобой. Нет, не из-за музыки, у меня другие пристрастия, ты поражал мое воображение своей пробивной силой. Кто-то мне сказал, что ты - человек двадцать первого века, и я согласился.

– Лучше бы мне не давали таких характеристик,- ответил я.

Мы дошли до могилы Хрущева и присели на скамейку. По лысому метал-лическому черепу стекали струйки воды.

– Не спеши, трудности бывали у всех. В том числе и у меня. Я криво усмехнулся:

– Особенно в те минуты, когда вы с Чикиным сорвали мои концерты в "Олимпийском".

Мои слова его ничуть не смутили. Он начал говорить о том, что ничего не. попишешь, таковы законы борьбы и конкуренции, " спросил меня, знаю ли я о группе "Ах!", а когда услыхал от меня утвердительный ответ, сказал, что он по существу является директором этой группы, даже показал свое красное удостоверение. Тут же рассказал о том, что центр "Фантом" неожиданно для него отправил "Ах!" в Америку, ясно, что пытаются переманить от него девчонок, в которых он вложил столько сил. Я тут же сказал ему, что о нем не слыхивал, но сразу же догадался, кто тащит "Ах!", когда увидел "сенсационные" публикации в газете Чикина, передачи по телевидению, клипы и интервью. Он не ста* ничего отрицать.

– Вот мы и подошли к главному,- сказал он.- Ты мне сам помог, я не знал, с чего начать... Мне давно известны ваши отношения с моим приятелем Чикой, я не знаю, из-за чего все произошло, да это и не должно .меня волновать... Он не может слышать твоего имени, думаю, что ты тоже не испытываешь к нему особых симпатий...

– Испытываю и еще какие!
– сказал я.

– Ты понимаешь, он человек довольно сложный, издерганный, нерв-ный... По существу, неудачник. Если сравнить его, скажем, с тобой. Но у него есть и свои привлекательные черты. Тебя, это, конечно, не интересует... Так вот, он сказал мне, что у него готова очередная "бомба" о тебе, такая, что может смести тебя уже не на время, а навсегда. Я даже попросил его показать материал, и он показал, вероятно, испытывая уважение к моей главной профессии, о которой мы сейчас не будем распространяться. Я стал его просить не давать эту статью, сказал, что в определенные моменты каждый человек, несмотря на все свои отношения, должен быть гуманным.