— Им это очень кстати, — рассеянно кивнула миссис Бантинг. Она обрадовалась… обрадовалась случаю отвлечься от своих дел и подумать о чужих. — Ну и когда же девочка вернется? — терпеливо спросила она.

— Похоже, Чандлер завтра утром будет занят — и сегодня вечером тоже. У него ночное дежурство, но он предложил привести Дейзи к обеду. Что ты об этом думаешь, Эллен?

— Хорошо. Годится. Не портить же девочке удовольствие. Молодость бывает только один раз. Кстати, пока меня не было, жилец не звонил?

Бантинг, который следил за тем, как закипал на конфорке чай, обернулся.

— Нет. Забавное дело, Эллен: я о нем даже не вспоминал. Видишь ли, пришел Чандлер и стал рассказывать веселые байки про Маргарет, а потом, пока тебя не было, случилось еще кое-что.

— Кое-что? — испуганно повторила миссис Бантинг. Встав со стула, она шагнула к мужу. — Что случилось? Кто приходил?

— Мне принесли записку с вопросом, не смогу ли я сегодня прислуживать на дне рождения одной молодой леди. Это на Хановер-Террас. Один из официантов — мерзкий швейцарец, из тех, кто работает за гроши — отказался в последнюю минуту, поэтому за мной и послали.

Честное лицо бывшего дворецкого триумфально сияло. Человек, который заменил на Бейкер-Стрит его старого друга, повел себя по отношению к Бантингу очень некрасиво. Хотя Бантинг уже с незапамятных времен числился в списках и дело свое всегда исполнял исправно. Но это новый посредник ни разу не дал ему работы… ни единого раза.

— Надеюсь, ты не продешевил? — ревниво спросила жена.

— Ничего подобного! Я все тянул и тянул резину. Видел, что его приперло… Под конец он дал мне полкроны сверху и я милостиво согласился!

Муж и жена рассмеялись так весело, как не смеялись уже давно.

— Ничего, если я оставлю тебя одну? Ты не боишься? Жильца я не считаю, от него проку ноль… Бантинг тревожно взглянул на жену. Он задал этот вопрос, потому что в последнее время Эллен была непохожа на самое себя. При других обстоятельствах ему даже в голову бы не пришло, что она побоится остаться дома в одиночестве. Когда его чаще приглашали на работу, она многие вечера проводила одна.

Жена уставилась на него немного подозрительно.

— Почему бы и нет? Чего мне бояться? В жизни не боялась. О чем это ты, Бантинг?

— Ни о чем особенном. Просто мне показалось, что тебе будет неуютно. Вчера ты так перепугалась, когда этот глупый мальчишка Чандлер явился в маскараде.

— Если бы просто явился посторонний, я бы не испугалась, — коротко ответила она. — Чандлер ляпнул какую-то глупость… от имени персонажа, в которого перерядился, она-то и вывела меня из равновесия. Кроме того, сейчас я чувствую себя гораздо лучше.

Пока она благодарно прихлебывала чай, за окном раздались крики газетчиков.

— Я выбегу на секунду, — виновато промолвил Бантинг, — узнаю, что случилось сегодня на следственном заседании. А может и о вчерашнем убийстве что-нибудь стало известно. Чандлера просто распирало — то есть, когда речь не шла о Дейзи и Маргарет. Ночью ему нужно на дежурство, но, по счастью, только к двенадцати, так что у него хватит времени проводить их домой после театра. А если представление затянется, он посадит их в кэб и заплатит кэбмену.

— А зачем ему дежурить ночью? С чего это вдруг?

— Видишь ли, Мститель творит свои преступления, так сказать, по паре подряд. Полиция предполагает, что ночью он снова выйдет на охоту. Как бы то ни было, Джо дежурит только с двенадцати до пяти. Потом он немного вздремнет, прежде чем отправиться на Белгрейв-Сквер за Дейзи. Как замечательно быть молодым, правда, Эллен?

— Не верится, что он решится выйти в такую ночь!

— О чем ты? — Бантинг в недоумении уставился на жену. Голос Эллен прозвучал странно, точно она говорила сама с собой. В нем слышалось отчаянное волнение.

— О чем я? — повторила она… и ее затрясло от страха. Что она сказала? Она думала вслух.

— Ты сказал, что он не выйдет. Но ему нужно выйти. Кроме того, он собирается пойти на представление. Хорошенькое было бы дело, если бы полиция в холодные ночи пряталась по домам!

— Я… я думала о Мстителе. — Она посмотрела Бантингу прямо в лицо. Что-то вынудило ее произнести эти, совершенно правдивые слова.

— Холодно или жарко, ему нет заботы, — мрачно произнес Бантинг. — Этому извергу чужды все человеческие чувства, кроме жажды мести.