Понаблюдав за ней с минуту, я наконец отвела взгляд в сторону и в этот момент мельком уловила какое-то движение в бассейне. А там кто у них, морской котик?

«Котик» выбрался из бассейна, потянулся, рухнул на спину в подстриженную травку — и я чуть не выпрыгнула из корзины: на газончике вольготно раскинулся один из моих злобных хоббитов!

— Это он! — не удержавшись, воскликнула я.

— Что, там все-таки Васька твой? — обернулась ко мне Марина, закончившая возиться с фонарем.

— Там, — кивнула я, торопясь от нее отделаться. — Ну, теперь я ему покажу где раки зимуют!

— Вира! — громогласно завопила Марина, опасно перегнувшись через перила. Потом сказала мне: — Все, ехаем вниз!

— Ехаем, — согласно кивнула я, нетерпеливо притопывая на месте.

Мне хотелось как можно скорее очутиться в более комфортной обстановке и по возможности обстоятельно обдумать свои дальнейшие действия, а для этого сначала надо попытаться связать оказавшиеся у меня в руках разрозненные ниточки.

— Трогай, — велела я Ирке, устраиваясь на сиденье.

Сердобольная Марина, получившая полтинник сверх оговоренной суммы, трогательно махала нам вслед клетчатым носовым платком размером со скатерть.

Оценив мое состояние, Ирка не стала донимать меня вопросами и молча тронула машину с места. Безразлично глядя на мелькающие за окном дома, деревья, машины, я усиленно размышляла. Вернее, пыталась размышлять. Мозги ворочались со скрежетом, который должны были слышать даже пешеходы, — и с нулевым результатом.

Повторю-ка я все сначала… Усов составил список страусолюбов, и его убили. Галка со своего компьютера прислала мне его, ее убили тоже. Неоднократно, но, к счастью, пока безуспешно (тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!) пытались убить меня, причем сначала в роли киллера выступал Жора Клюшкин, ныне тоже покойный, а потом хоббит — торговый агент, ныне покалеченный, а с ним еще один карлик, имени которого я не знаю, зато мне известно, что он жив-здоров и находится в доме господина Раевского-Косорылко. А он есть в «страусином» списке… Ну, вот, круг замкнулся, а ничего не прояснилось!

— Я тупая, — с отчаянием в голосе произнесла я. — Полная дура!

— Ну-ка, ну-ка! — подзадорила меня Ирка.

— Я кретинка! — самокритично призналась я. — Идиотка, дебилка, олигофренка!

— Истеричка, — подсказала подруга.

— Нет, это уже из другой оперы, — помотала головой я. — Я не истеричка, а просто глупа, как пробка! Никак не могу понять, что к чему! Поэтому меня обязательно убьют!

— Совсем не обязательно, — видя, как я убиваюсь, подруга все-таки сочла нужным меня подбодрить. — По-моему, твои преследователи еще более глупы, чем ты! Отваливаются один за другим в полуфинале! Поэтому ты вполне можешь остаться в живых!

— Не-ет, — я малодушно шмыгнула носом и позорно расплакалась. — Вот увидишь, в конце концов они меня убью-у-ут! И правильно сделают! Так мне и надо, раз я такая дура!

— Ну уж какая есть, — проворковала Ирка.

Стрельнув в нее гневным взглядом, я проглотила слезы, глубоко вздохнула и упрямо выпятила подбородок.

Нет, я не позволю каким-то негодяям лишить моего любимого мужа жены, а моего любимого сына — матери! Если я не в состоянии понять логику происходящего и нанести хирургически точный удар в нервный центр противника, то буду лупить куда ни попадя! Авось нервный центр найдется сам собой, в числе прочего!

— Все, хватит разводить нюни! Мы железные леди и железной рукой схватим противника за горло! И подавим его своей железной пятой!

— Эк тебя на железе-то заклинило! — озабоченно заметила Ирка.

— Мы пойдем на абордаж! — Я сменила ассоциативный ряд. — Мы прихлопнем ос в их гнезде!

— Говоришь, мы? — задумчиво повторила подруга. — В смысле, вместе хлопать будем, да? Эх, я так и знала…

— Ну ты же не бросишь меня на полпути?

— Конечно, я не брошу тебя, — подтвердила Ирка.

Я удовлетворенно кивнула и отвернулась к окошку.

— Я только не хочу, чтобы это был наш последний путь, — вполголоса добавила подруга.

Остаток пути до дома мы проделали в хмуром безрадостном молчании.

— Съешь бутербродик, — тихонько попросила Ирка, подсовывая мне под локоть тарелку с ломтями хлеба и ветчины.

— Не-а, — я отодвинула блюдо и продолжила грызть ногти.

Видя мое состояние, Ирка тихо исчезла. Минут через десять я осознала, что в доме стало необыкновенно тихо, прошлась по комнатам, выглянула во двор, потом в окно на проселок — и увидела подругу, удаляющуюся по дороге прочь от дома в компании моих зверей. Это же надо! Ирка добровольно, без всяких уговоров с моей стороны вывела на прогулку Томку! Более того, она даже кота запрягла в шлейку и взяла с собой!