– И в мыслях не было.

– А почему не общалась?

– Не знаю. Менталитет у нас разный, наверное. Да и... Не обижайся, но многие твои соотечественники не слишком хорошо относятся к русским и украинским девушкам.

– Гайя, я вампир и мне 270 лет. 272 года, если точнее. Я давно не грузин, я космополит, - опять этот его бархатный смешок.
– И снова - если точнее, то я хевсур.

– Хевсур?

– Да. Грузин, но из хевсуров.

– А, понятно, народность такая.

– Говорят, мы - потомки крестоносцев. Да мы и светлее, чем жители других регионов Грузии... О, и смотри!

Он открыл бардачок и включил свет, я сощурилась.

– Не морочь себе голову, ты нисколько не стала выглядеть хуже от слез...

Я не хотела на него смотреть, не знаю, почему он так добр ко мне. И не хочу знать.

– Паспорт гражданина мира, - Эристав был радостен, как дитя.

Книжечка со словами "Мировой паспорт" на обложке на разных языках.

– Первым космополитом себя назвал Диоген, - машинально выдала я, - только имел в виду не совсем то же, что ты.

– Мне Мана так и говорил, что ты умница.

Я воззрилась на Эристава изумленно, забыв об опухшем лице.

– А что еще он тебе говорил обо мне, если не секрет?
– с подозрительностью спросила я.

Парень широко белозубо улыбался, потягивая шампанское.

– Ну... Если учитывать, что он знает из разных источников всю твою подноготную, то говорит лишь о том, что каждый день видит и открывает в тебе самой.

– Его не было в доме Кимуры, когда я приехала сегодня?..

– Его нет и в городе, иначе бы он никому не позволил везти тебя домой.

– Даже тебе?

Эристав округлил свои светло-карие глаза, улыбаясь мне весело:

– А мне - тем более.

– Это почему же?

Парень ласково и чуть насмешливо смотрел на меня:

– Потому что я его друг, и при этом красивее, выше, сильнее и умнее.

– Еще принято говорить: "И член у меня больше", - тоже улыбаясь, добавила я.

Эристав расхохотался.

– Нет, такого я женщинам не говорю. К чему реклама и без того очевидному преимуществу?..

Я опустила глаза, улыбаясь. Разные они совсем... Какое-то время мы сидели молча.

– Если серьезно, - голос Эристава и впрямь стал другим - проще и тише, - то за годы дружбы мы часто делили женщин - пили на брудершафт, - опять легкий смешок, - и прочее...

Перед глазами ясно встала картина "прочего". Шоколадные печеньки - обнаженные Мана и Эристав, и нежная белая нуга - столь же нагая светловолосая лапушка между ними... Отогнала до боли соблазнительное видение.

– Но ты - не та женщина, которую он станет делить с кем бы то ни было. И я бы тоже не делил.

Я мечтательно вздохнула.

– Когда ты делаешь мне такие вот комплименты, я сама себя готова у всех украсть...

– Кстати, - в голосе парня проскользнули лукавые нотки, - а что если украсть тебя по обычаю своего народа и жениться на тебе?

– Ах, это вроде как я буду обесчещена и деваться мне некуда будет?..

– Да. Можем даже не вроде как тебя обесчещенной сделать, - улыбался Эристав весьма многообещающе.

Я-то прекрасно понимала, что он старается меня поддержать и отвлечь, и лишь поэтому заигрывает с женщиной друга. Впрочем, что мешает Эриставу играть по своим правилам в столь крупной игре, где ставка - дампир?

– А это звучит заманчиво, - я улыбнулась, - твой друг точно с ума сойдет от злости.

Эристав рассмеялся.

– Мало того, что я красивее, умнее и сильнее, так еще и такую женщину в жены заполучу...

От шампанского, которым я зашлифовала все спиртное, выпитое нынче, все горести и тревоги, начало клонить в сон.

– Слушай, Эристав, - я склонила голову ему на плечо, опершись о него же рукой, - а у тебя дома не найдется такого мааааленького диванчика, на котором я смогла бы поспать?

– Отчего же, найдется. Отвезти тебя к себе?

– Если можно... И знаешь, - это было последнее из сказанного мной той ночью, что я помню, - я все же общалась с грузинскими мужчинами. У меня в детстве был друг по имени Леван, так он все пел про себя песенку: "Левашка-чебурашка"...

Проснулась я, лежа завернутой во что-то мягкое и пушистое, на шелковой подушке, пахнущей травками. Не у себя дома. Вздрогнув, вспомнила, что эта темная, просторная комната, лишенная каких-либо громоздких поверхностей (за исключением большого плоского телика на стене) принадлежит Эриставу.