– О, я бы не стала на это рассчитывать. Популярность вампиров сейчас такова, что - о-ля-ля...

– Это и к лучшему. Может, выйдя из тени, мы получим обожание, а не толпу людей с дрекольем и факелами, - Ингемар откровенно забавлялся.
– Не слишком многим из нас удавалось выжить после такой встречи...

– Одно дело - нежный Эдди Каллен или там... Эрик Нортман, твой современник и соотечественник, чувствующий себя почти человеком рядом с любимой, - я осторожно поправила шарф на Ингемаре.
– Другое дело - вы.

– Ну, знаешь, я тоже чувствую себя человеком, - Мастер прижал мою руку к своей груди, чуть склонясь ко мне.
– Особенно рядом с женщинами, от которых хочется не только крови.

Я мило улыбалась, потому что Ингемару надо лишь улыбаться, это я чувствовала. И поменьше умничать. Притвориться слабой и глупой. Этот викинг никогда не станет человечнее, не стоит и надеяться.

– Я замерзла, - жалобно пропищала я, отмечая, что лицо уже горит от ветра, вольно гуляющего по верхней площадке колокольни.

Ингемар без слов повел меня вниз.

– А какова высота колокольни?
– спросила я, спускаясь и опираясь о руку Мастера, который шел впереди.

– Почти сто метров.

Я подавила стон - зря я сапоги на таком высоком каблуке надела.

На улице, кажется, было теплее, чем на верхушке колокольни. Я вцепилась в снисходительно и покровительственно улыбающегося Мастера. Нет, нет, все-таки хорошо, что я надела столь неудобную обувь - давай же, видь во мне ту, которой я никогда не была и не буду.

– Теперь ты знаешь мою историю, Гайя. И теперь ты понимаешь, что я не отдам никому Киев. Мало кто знает об этом, но был момент, когда я был князем пустого города - в 13-14 веках здесь были разруха и пустошь. И тогда я не покинул город и сумел поднять его.

Мы шагали обратно к воротам.

– Ты должна быть максимально осторожной, чтобы не попасться Траяну. Ты можешь быть использована как разменная монета в нашей игре. Берегись. Я с радостью отдам всех и вся ради того, чтобы оставить Киев себе, понимаешь? Даже дампира отдам.

Я кивнула. Да, я понимала.

– Мог бы и не говорить, мастер Ингемар. Я таких иллюзий по поводу себя никогда не питала. Гордыней не страдаю.

– Хахах!
– Ингемар прижал меня к своему плечу небрежно.
– Еще пара таких фраз - и я точно не отдам тебя никому.

Мана, где Мана?..

– А почему ты выбрал имя "Ингемар"?

– Потому что отца Святослава звали Ингваром. Игорем. Мужа Ольги. А я заменил Святославу отца. Я многому его научил. Обратить не успел.

Я посмотрела на Мастера. Ох, сдается мне, не так отца Святославова звали...

Мы уже почти приблизились к воротам, как навстречу нам попалась какая-то согбенная старушка. Она шла себе по своим старушечьим делам с большой котомкой за спиной - как вдруг резко остановилась перед нами с Ингемаром.

– Ты!
– вдруг крикнула (словно каркнула) она.
– Ты стой.

Я в замешательстве остановилась, стал и Ингемар. На лице Мастера отразилась радостная, но хищная улыбка.

– В тебе темнота!
– голос у бабушки был - будь здоров.
– Ты - мертв!

На нас уставились все, кто в этот субботний день оказались у ворот Лавры - а таких было много. Ингемар протянул бабке пару крупных купюр.

– На, мать, хоть купишь себе шкурку потеплее...

Бабка ударила сухой кистью по руке Ингемара.

– Не нужны мне твои деньги, нечистый ты! Нечистый! Упыряка! Мертвый, а ходит!..

Я в страхе огляделась по сторонам. Люди как-то нехорошо на нас начали посматривать. Дьячок какой-то перекрестился. Я схватила Ингемара за локоть:

– Идем, идем, видишь, она не в себе!

– Да возьми, - Ингемар опять сунул ей деньги, - считай, от королевны Евы подарок...

Бабка отчего-то захлопнула пасть, взяла мигом деньги и, низко, до земли, поклонившись Ингемару, поковыляла себе дальше. Ингемар смеялся. На него со страхом и любопытством глядели две девушки лет 20-ти в платочках и парео, обмотанных вокруг бедер под короткими куртками.

– Девочки, - сказал Ингемар, величественно приближаясь к ним, - не хотите ли составить компанию мертвому, который ходит?