Том 1. Усомнившийся Макар
вернуться

Платонов Андрей Платонович
Шрифт:

И далеко на небе что-то зарычало, расступилось и ухнуло в голосистой последней тоске. Стал быть мрак.

Андрей Платонов, Михаил Бахметьев

Стихотворения

Книга «Поющие думы»

«В моем сердце песня вечная…»

В моем сердце песня вечная И вселенная в глазах, Кровь поет по телу речкою, Ветер в тихих волосах. Ночью тайно поцелует В лоб горячая звезда И к утру меня полюбит Без надежды, навсегда. Голубая песня песней Ладит с думою моей, А дорога — неизвестней, В этом мире я ничей. Я родня траве и зверю И сгорающей звезде, Твоему дыханью верю И вечерней высоте. Я не мудрый, а влюбленный, Не надеюсь, а молю. Я теперь за все прощенный, Я не знаю, а люблю.

Странник

В мире дороги далекие, Поле и тихая мать, Темные ночи глубокие, Вместе мы, некого ждать. Страннику в полночь откроешь, Друг позабытый войдет. Тайную думу не скроешь, Странник увидит, поймет. Небо высоко и тихо, Звезды веками светлы. В поле ни ветра, ни крика, Ни одинокой ветлы. Выйдем с последней звездою Дедову правду искать… Уходят века чередою, А нам и травы не понять.

Среди страны

Чудесны дни простого созерцанья И теплых трав просторная среда, Пустынной ровности убогое молчанье И облачных небес свинцовая руда. Все хорошо — тепло сердцебиенья, Незвонкий голос, серое лицо. Мне незнакомо стало птицы пенье И странен мир — веселый и босой. Вот развернулись эти дни простые. Невнятный ветер в шаг идет со мной, Как родственник, и говорит слова густые, Стихами их не скажешь все равно. Кто знал сердечную, поспешную беседу С травой, с пространством голубым, Тот не чужим, родимым шел по свету И сам был этой скудостью любим. Легка так жизнь. Блестит ее дорога. В дали, а не в тумане ее цель. Она лишь кажется такой убогой — Чем меньше на горбу, ногам тем веселей. Какая ж это сумрачная сила Таким нагим пустила меня в путь? Наверно, та, что и долины рыла, Что звездам не дает и ночью отдохнуть. Нам грустно, что не можем рассказать Другому глубины неслышного дыханья, Чтоб сердце друга прочно взять И мир схватить, как дар завоеванья.

«Мы дума мира темного…»

Мы дума мира темного, Несказанное слово. У света непройденного Нам нет пути иного. Горит костер — вселенная, От искор в небе град. Трава растет нетленная, Цветет глубокий сад. Поет слепая птица И в песне видит свет, Ей ветер в поле снится И в мире чего нет. Живут в неслышной думе, Как миги, все века. И песнею без шума Падает река.

Богомольцы

Нету нам прямой дороги, Только тропки да леса. Уморились наши ноги, Почернели небеса. Богомольцы со штыками Из России вышли к богу, И идут, идут годами Уходящею дорогой. Их земля благословила, Вслед леса забормотали. Зашептала, закрестила Хата каждая в печали. От кого шуршит дорога, Кто там ищет и чего?.. Глаз открытых смотрят много У небесных берегов. На груди их штык привязан, А не дедовы кресты. Каждый голоден и грязен, А все вместе — все чисты. Отчего тепло на свете, Тот же дух и в них горит. Правду знают только дети, Никто больше не вместит. Шел из Киева с сумою Дед, и слезы на глазу. Душу, думал, упокою, Всем дорогу укажу. А навстречу дети, дети, И железо на плечах… Видно, вновь Христос на свете, Раз у них тоска в очах. Руку дед поднял к восходу, Все века и дни понял, Поглядел он будто в воду И увидел всем причал. Богомольцы и у бога Не увидели небес… Дум несут с собою много, Как штыков железный лес.

«Без сна, без забвенья шуршат в тесноте…»

Без сна, без забвенья шуршат в тесноте Горячие руки в упорном труде — В высокой и нежной и верной мечте, В вое, во сне и в своей чистоте. Пашите века и прудите потопы, Чтоб кровь закипала и мозг скрежетал, Чтоб дали, чтоб травы были растоптаны,— Иди против ветра, чтоб ветер устал! Так ветхие звезды, так реки и камень Можно затмить, повернуть и зажечь — Мы землю нагрели живыми руками, Мы поднятый, брошенный, мчащийся меч! Сопротивленье есть поле победы, Ты накален своей страстной тоской — Пусть лягут на землю прочные меты, Пусть посох пропахнет потной рукой!

«Ночь на дворе стоит сиротой…»

Ночь на дворе стоит сиротой — Спит человек в печной теплоте. Под ледяною пустой высотой Сердце без сна, Сердце горит в своей тесноте. Обыкновенные люди живут, Звездные реки текут в тишине. Ветер тоскует — горы ревут, Травы бормочут в своем мировом, Невозвратимом и тайном сне. Немы уста твои, сердце ночное, Невыразима невеста — звезда, Скорбью томятся люди одною: В сердце вместиться должна Земная вся теплота И звездная вся высота. Тихи шаги мои в поле любимом, Душа налилася тугою и нежною силой, Запечатлею я мир — и пройду его мимо, Сам я не свой — и каждый мне милый.

«Жить ласково здесь невозможно…»

Жить ласково здесь невозможно, Нет лучше поэтому слова «прости». Годы прошедшие прожиты ложно, Грядущие годы собьются с пути. Первой любимой последнее слово — Горе когда мне в себе не снести, Прощальное слово матери мертвой, Чтоб сердце не мучить, мы скажем «прости»! Где верные души, где вечная память О сыне, о милой подруге-жене? Каждый любимую может оставить, От взгляда другой побледнев. Смерти напротив, навстречу стихиям Тонкая дышит и бьется душа, С верностью голубя, с мудростью змия, Силу чудесную крепко зажав. Где же ты скрыта, страна голубая, Где ветер устанет и смолкнет река? На свете такие страны бывают: В поле я видел — земля велика.