В какой-то миг Альнар даже испугался за его рассудок.

— Аль-ми!

Тот не отзывался, словно не слыша.

— Не было печали, духи горе натаскали! — процедил он сквозь стиснутые зубы и двинулся в сторону брата, увлекая за собой остальных.

Юноша скорее почувствовал, чем увидел это и, не оборачиваясь, бросил им предостерегающее:

— Оставайтесь, где стоите! Снег не выдержит четверых.

— Тебе что, мало трещин, хочешь найти еще одну на свою голову! — прокричал ему Альнар, а затем согнулся, раздираемый на части новым приступом кашля.

— Это не трещина.

Брат не успел прийти в себя, чтобы расслышать его слова, не поняв ничего в донесшихся до его слуха звуках:

— Что? — морщась от боли в груди, прохрипел он.

— Это не трещина, — повторил тот, продолжая движение. — И не кричи. Тихо. Вызовешь лавину

— Что? Боги, что ты там бормочешь себе под нос?!

— Смотрите! — остановившись, он вытянул руку вперед. — Там!

Его спутники пригляделись, даже прищурились, но ничего не смогли разглядеть за холмом.

— Ничего я не виду! — недовольно фыркнул Лот. — Насмотрелся кошмаров, вот тебе и наяву видится всякое.

— Заткнись! — заставил его умолкнуть резкий окрик Алиора, который, сощурившись, старательно вглядывался в ту неясную серую точку у самой кромки снегов, на которую с поистине одержимым упорством указывал брат. В какой-то миг ему начало казаться, что он видит…

Выпустив плечи своих спутников, наследник опустился в снег, чтобы затем, под их удивленными, даже взволнованно испуганными взглядами, ползком двинуться к холму.

Остановившись на вершине, он отдышался — ползти по покрытому ломкой коркой снегу было тяжело — а потом вновь взглянул в ту сторону, куда указывал брат, и так и застыл с открытым ртом:

— Духи и все их повелители! — только и сорвалось у него с губ.

— Что там? — Лот занервничал, засуетился, затем, так и не дождавшись ответа, плюхнулся в снег, пополз следом. Однако, как бы быстро он ни двигался, подгоняемый жутким любопытством, Лиин оказался возле Альнара быстрее его.

— Осторожно! — предупредил сын воина того, кого считал центром притяжения всех бед.

Но его голос потонул в возгласе:

— Ух ты!

Путники лежали в снегу, покрывавшем высокий каменный уступ, а под ним — бесконечный, как сама бездна, обрыв.

Было такое чувство, что они оказались на небесах, с которых теперь смотрели на землю.

Внизу плыли облака — не густые, прятавшие за собой все на свете, а похожие на снежные шапки на верхушках деревьев. Ветра гнали их куда-то, словно стадо баранов, а они, не в силах изменить своей судьбы, меняли облик, представляясь то большой птицей, парившей над землей, то вставшим на дыбы конем, то дворцом, таким величественным и прекрасным, что он мог принадлежать лишь повелителю дня.

А еще ниже…

Перед их глазами открывался целый мир — незнакомый, и такой маленький, словно принадлежал гномам. Далекие горы — как косточка на запястье, город — или может деревня… Хотя, наверно, скорее уж город — родимое пятно. Поля, свободно перетекавшие в луга и леса так, словно между ними не было никакой границы — ни по росту, ни по цвету. Все серовато-зеленое. Разве что оттенки чуть разные: где-то — с желтинкой, где-то — с чернинкой.

— Смотрите, там река! Как нитка!

— Это с вершины она кажется узкой, а спустимся вниз — как нам через нее переправляться…

— Ничего, переправимся! — Лот, восторженно глядя вокруг, хлопнул по плечу сына воина. — Там же лето! Лето! Смотрите, поля уже начали желтеть, наливаясь зерном… Вот оно, Девятое царство! Мы пришли…! — он готов был вскочить на ноги, пуститься в пляс, но Лиин остановил его, навалился, прижимая к земле.

— Не дури! — шикнул на него Альнар. — Неверное движение — и все мы полетим с вершины вниз. Камнем.

— Это еще почему?

— Потому что у нас нет крыльев!

— Назад! — властно приказал наследник. Решив не дожидаться новых неприятностей, он осторожно, стараясь не делать ни одного лишнего движения, стал пятиться к прочь от края скалы.

"А ведь это ловушка, — вдруг понял Альнар, — кто идет не тем путем — сорвется в бездну…" — его движения стали быстрее, в них появилась цель — поскорее удалиться на безопасное расстояние, когда нет ничего глупее, чем умереть в шаге от цели.

Лишь вернувшись к брошенным впопыхах сумкам, он остановился, перекатился на спину, чтобы немного отдохнуть, переводя дыхание, огляделся вокруг…

В первый миг у него было такое чувство, что воздух стал твердым, как камень, а потом этот камень начал крошиться на крошечные ледяные искорки, которые стали щекотать нос. Он чихнул и, не в силах сдержаться, засмеялся.