— Все кончено.

— Что случилось?

Верпийа взял себя в руки.

— Господи, с этим нелегко примириться! — вырвалось у него.

— Да в чем дело? Говори же, черт побери!

Солдаты нервничали, засыпали его вопросами.

— Подошедший к телефону дневальный сказал мне буквально следующее: «Дружище, разговаривая с тобой, я гляжу в окно и могу сообщить тебе, что перед нашей казармой стоит часовой в зеленом мундире и в сапожищах, а на поясе у него ручная граната».

Сержант умолк. Солдаты только переглянулись, затем Тиссеран с сомнением проворчал:

— Черт побери! Да ты что, морочишь нас?

— И не думаю. Я спросил, что нам делать, а он ответил: «Сами выпутывайтесь как знаете, капитан у начальника гарнизона». — Верпийа сделал паузу. — Во всяком случае, они накрылись.

Сержант произнес последние слова громким неестественным голосом и вдруг нервно рассмеялся.

— Эх, а сколько трепались! Мы, мол, еще покажем фрицам! Армия перемирия еще задаст им жару! Наш старый Петен оставит в дураках этого выскочку Гитлера!

Его гнев передался остальным, и все принялись кричать. Время от времени солдаты выходили из помещения и смотрели, что делается на дорогах. Возле казармы Друо все было спокойно.

— Я вот думаю об этом простофиле лейтенанте и его почетном бое, — усмехнулся сержант. — Если они собираются драться, это надо делать не в казарме. Им следовало занять удобную позицию А теперь они уже накрылись, как и все другие. И дождутся, что их сцапают, как других. А если они все же вздумают сопротивляться, то попадут в такой переплет! Достаточно будет фрицам установить артиллерийскую батарею здесь, на холме, и казарму разнесут, как на учении.

От ярости голос сержанта пресекся. Смотревший на него Каранто отвел Жюльена в сторонку и сказал:

— Просто больно на него глядеть. Если б можно было прихватить его с собой…

— Никуда он не уйдет. Верпийа славный малый, но будет подчиняться приказу. Кроме того, он командир поста и не бросит своих людей.

Каранто ничего не ответил.

Вечером снова пришла Сильвия. Оказывается, она нарочно ходила к казарме, чтобы увидеть, что там происходит. Но ничего особенного не заметила.

— Они благоразумно ожидают прихода немцев и даже не думают о сопротивлении, — сказала она. — Так считают все в городе. — Девушка вдруг заплакала и торопливо проговорила: — Уезжай. Уезжай, мой любимый. Не хочу, чтобы ты оказался в плену. Теперь я сама прошу тебя уехать.

Жюльен дошел с ней до поворота дороги; там он прислонился спиной к каменной ограде и провожал взглядом Сильвию до тех пор, пока она не исчезла в ночи.

Два дня спустя начальник поста наблюдения получил приказ подготовить оружие и сдать его по первому требованию отрядам так называемой подвижной республиканской охраны. Распоряжение это было получено вечером, когда солдаты уже собирались ложиться спать. Верпийа прочел его вслух, все принялись обсуждать приказ, а Каранто незаметно выскользнул из комнаты. Уходя, он выразительно посмотрел на Жюльена, и тот понял, что наступило время принимать решение. Солдаты еще поспорили, потом ушли к себе наверх. Ритер дежурил до полуночи, и Жюльен обрадовался этому. Он подсел к приятелю, немного подождал, а затем проговорил:

— Хочу попросить тебя еще об одной услуге.

— Давай, давай. Ведь я тебе друг.

Жюльен рассказал парижанину о своих планах.

— Я все же думал, что ты разумнее, — только и сказал тот.

— Но понимаешь…

Ритер поднял руку.

— Стоп! — воскликнул он. — Не трать попусту слов. Сохрани свой запал, а мне скажи просто, чего ты хочешь.

— Прежде всего, когда мы возьмем свои винтовки и смоемся, ты притворишься, будто ничего не заметил.

Ритер расхохотался:

— Вот оно как, значит, вы прихватите и мушкеты? Должно быть, вы заказали для них патроны в Сент-Этьенской мануфактуре?

Жюльен только пожал плечами.

— Ты прав, не трудись что-либо объяснять, мне все это ни к чему, — продолжал Ритер. — Можете унести отсюда хоть все оружие: я скажу, что выходил на площадку, а когда вернулся, то даже не обратил внимания, что в пирамиде не хватает двух винтовок.

Ритер напустил на себя дурашливый вид, и Жюльен ясно представил себе, как ловко парижанин сыграет наутро роль человека, которого обвели вокруг пальца.

— А где ваши пожитки? — спросил Ритер.

— Мы еще вчера незаметно для остальных вынесли ранцы и спрятали их в саду под кустами самшита.

— Берешь с собой штатскую одежду?

— Нет, мы ведь не удираем, а хотим сражаться, — сказал Жюльен. — Мы должны встретиться с другими парнями.

— Понятно.

Ритер умолк. Лицо его выражало иронию и вместе с тем сочувствие. Жюльен отвернулся. Вокруг было тихо. Они прислушались. Донесся звук шагов. Это возвращался Каранто.

— Он быстро управился, — пробормотал Жюльен.