Том 1. Стихотворения 1906-1920
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

12 ноября 1918

«Мать из хаты за водой…»

Мать из хаты за водой, А в окно — дружочек: Голубочек голубой, Сизый голубочек. Коли днем одной — тоска, Что же в темь такую? И нежнее голубка Я сама воркую. С кем дружился в ноябре — Не забудь в июле. . . . . . . . . . . . . . . . Гули-гули-гули. . . . . . . . . . . . . . . . Возвратилась мать! . . . . . . . . . . . . . . . Ладно — ворковать! Чтобы совы страсть мою Стоном не спугнули — У окна стою — пою: Гули-гули-гули. Подари-ка золотой Сыну на зубочек, Голубочек голубой, Сизый голубочек!

14 ноября 1918

«Соловьиное горло — всему взамен…»

Соловьиное горло — всему взамен! — Получила от певчего бога — я. Соловьиное горло! — . . . . . . . . Рокочи, соловьиная страсть моя! Сколько в горле струн — все сорву до тла! Соловьиное горло свое сберечь На на тот на свет — соловьем пришла! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

20 ноября 1918

«Я счастлива жить образцово и просто…»

Я счастлива жить образцово и просто: Как солнце — как маятник — как календарь. Быть светской пустынницей стройного роста, Премудрой — как всякая Божия тварь. Знать: Дух — мой сподвижник, и Дух — мой вожатый! Входить без доклада, как луч и как взгляд. Жить так, как пишу: образцово и сжато, — Как Бог повелел и друзья не велят.

22 ноября 1919

«Вот: слышится — а слов не слышу…»

Вот: слышится — а слов не слышу, Вот: близится — и тьмится вдруг… Но знаю, с поля — или свыше — Тот звук — из сердца ли тот звук… — Вперед на огненные муки! — В волнах овечьего руна Я к небу воздеваю руки — Как — древле — девушка одна…

<1918–1939>

Комедьянт

— Посвящение —

— Комедьянту, игравшему Ангела, —

или Ангелу, игравшему Комедьянта —

не все равно ли, раз — Вашей милостью —

я, вместо снежной повинности Москвы

19 года несла — нежную.

«Я помню ночь на склоне ноября…»

Я помню ночь на склоне ноября. Туман и дождь. При свете фонаря Ваш нежный лик — сомнительный и странный, По-диккенсовски — тусклый и туманный, Знобящий грудь, как зимние моря… — Ваш нежный лик при свете фонаря. И ветер дул, и лестница вилась… От Ваших губ не отрывая глаз, Полусмеясь, свивая пальцы в узел, Стояла я, как маленькая Муза, Невинная — как самый поздний час… И ветер дул и лестница вилась. А на меня из-под усталых вежд Струился сонм сомнительных надежд. — Затронув губы, взор змеился мимо… — Так серафим, томимый и хранимый Таинственною святостью одежд, Прельщает Мир — из-под усталых вежд. Сегодня снова диккенсова ночь. И тоже дождь, и так же не помочь Ни мне, ни Вам, — и так же хлещут трубы, И лестница летит… И те же губы… И тот же шаг, уже спешащий прочь — Туда — куда-то — в диккенсову ночь.

2 ноября 1918

«Мало ли запястий…»

Мало ли запястий Плелось, вилось? Что тебе запястье Мое — далось? Всё кругом да около — Что кот с мышом! Нет, — очами, сокол мой, Глядят — не ртом!

19 ноября 1918

«Не любовь, а лихорадка…»

Не любовь, а лихорадка! Легкий бой лукав и лжив. Нынче тошно, завтра сладко, Нынче помер, завтра жив. Бой кипит. Смешно обоим: Как умен — и как умна! Героиней и героем Я равно обольщена. Жезл пастуший — или шпага? Зритель, бой — или гавот? Шаг вперед — назад три шага, Шаг назад — и три вперед. Рот как мед, в очах доверье, Но уже взлетает бровь. Не любовь, а лицемерье, Лицедейство — не любовь! И итогом этих (в скобках — Несодеянных!) грехов — Будет легонькая стопка Восхитительных стихов.

20 ноября 1918

«Концами шали…»

Концами шали Вяжу печаль твою. И вот — без шали — На площадях пою. Снятó проклятие! Я госпожа тебе!

20 ноября 1918

«Дружить со мной нельзя, любить меня — не можно…»

Дружить со мной нельзя, любить меня — не можно! Прекрасные глаза, глядите осторожно! Баркасу должно плыть, а мельнице — вертеться. Тебе ль остановить кружáщееся сердце? Порукою тетрадь — не выйдешь господином! Пристало ли вздыхать над действом комедийным? Любовный крест тяжел — и мы его не тронем. Вчерашний день прошел — и мы его схороним.

20 ноября 1918

«Волосы я — или воздух целую…»

Волосы я — или воздух целую? Веки — иль веянье ветра над ними? Губы — иль вздох под губами моими? Не распознаю и не расколдую. Знаю лишь: целой блаженной эпохой, Царственным эпосом — струнным и странным — Приостановится… Это короткое облачко вздоха. Друг! Все пройдет на земле, — аллилуйя! Вы и любовь, — и ничто не воскреснет. Но сохранит моя темная песня — Голос и волосы: струны и струи.