Том 1. Стихотворения 1906-1920
вернуться

Цветаева Марина Ивановна
Шрифт:

21 апреля 1919

«Пел в лесочке птенчик…»

Пел в лесочке птенчик, Под окном — шарманщик: — Обманщик, изменщик, Изменщик, обманщик! Подпевали хором Черти из бочонка: — Всю тебя, девчонка, За копейку продал! А коровки в травке: — Завела аму — уры! В подворотне — шавки: — Урры, урры, дура! Вздумала топиться — Бабка с бородою: — Ничего, девица! Унесет водою! Расчеши волосья, Ясны очи вымой. Один милый бросил, А другой — подымет!

«В мое окошко дождь стучится…»

В мое окошко дождь стучится. Скрипит рабочий над станком. Была я уличной певицей, А ты был княжеским сынком. Я пела про судьбу-злодейку, И с раззолоченных перил Ты мне не рупь и не копейку, — Ты мне улыбку подарил. Но старый князь узнал затею: Сорвал он с сына ордена И повелел слуге-лакею Прогнать девчонку со двора. И напилась же я в ту ночку! Зато в блаженном мире — том — Была я — княжескою дочкой, А ты был уличным певцом!

24 апреля 1919

«Заря малиновые полосы…»

Заря малиновые полосы Разбрасывает на снегу, А я пою нежнейшим голосом Любезной девушки судьбу. О том, как редкостным растением Цвела в светлейшей из теплиц: В высокосветском заведении Для благороднейших девиц. Как белым личиком в передничек Ныряла от словца «жених»; И как перед самим Наследником На выпуске читала стих, И как чужих сирот-проказников Водила в храм и на бульвар, И как потом домой на праздники Приехал первенец-гусар. Гусар! — Еще не кончив с куклами, — Ах! — в люльке мы гусара ждем! О, дом вверх дном! Букварь — вниз буквами! Давайте дух переведем! Посмотрим, как невинно-розовый Цветок сажает на фаянс. Проверим три старинных козыря: Пасьянс — романс — и контраданс. Во всей девчонке — ни кровиночки… Вся, как косыночка, бела. Махнула белою косыночкой, Султаном помахал с седла. И как потом к старухе чопорной Свалилась под ноги, как сноп, И как сам граф, ногами топая, Ее с крыльца спустил в сугроб… И как потом со свертком капельным — Отцу ненадобным дитём! — В царевом доме Воспитательном Прощалася… И как — потом — Предавши розовое личико Пустоголовым мотылькам, Служило бедное девичество Его Величества полкам… И как художникам-безбожникам В долг одолжала красоту, И как потом с ворóм-острожником Толк заводила на мосту… И как рыбак на дальнем взмории Нашел двух туфелек следы… Вот вам старинная история, А мне за песню — две слезы.

Апрель 1919

«От лихой любовной думки…»

От лихой любовной думки Как уеду по чугунке — Распыхтится паровоз, И под гул его угрюмый Буду думать, буду думать, Что сам Черт меня унес. От твоих улыбок сладких, И от рук твоих в перчатках, И от лика твоего — И от слов твоих шумящих, И от ног твоих, спешащих Мимо дома моего. Ты прощай, злодей — прельститель, Вы, холмы мои, простите Над . . . . . . . . .Москвой, — Что Москва! Черт с ней, с Москвою! Черт с Москвою, черт со мною, — И сам Свет-Христос с собой! Лейтесь, лейтесь, слезы, лейтесь, Вейтесь, вейтесь, рельсы, вейтесь, Ты гуди, чугун, гуди… Может, горькую судьбину Позабуду на чужбине На другой какой груди.

«Ты расскажи нам про весну…»

— Ты расскажи нам про весну! — Старухе внуки говорят. Но, головою покачав, Старуха отвечала так: — Грешна весна, Страшна весна. — Так расскажи нам про Любовь! — Ей внук поет, что краше всех. Но, очи устремив в огонь, Старуха отвечала: — Ох! Грешна Любовь, Страшна Любовь! И долго-долго на заре Невинность пела во дворе: — Грешна любовь, Страшна любовь…

1919

«Маленькая сигарера…»

Маленькая сигарера! Смех и танец всей Севильи! Что тебе в том длинном, длинном Чужестранце длинноногом? Оттого, что ноги длинны, — Не суди: приходит первым! И у цапли ноги — длинны: Всё на том же на болоте! Невидаль, что белорук он! И у кошки ручки — белы. Оттого, что белы ручки, — Не суди: ласкает лучше! Невидаль — что белокур он! И у пены — кудри белы, И у дыма — кудри белы, И у куры — перья белы! Берегись того, кто утром Подымается без песен, Берегись того, кто трезвым — Как капель — ко сну отходит, Кто от солнца и от женщин Прячется в собор и в погреб, Как ножа бежит — загару, Как чумы бежит — улыбки. Стыд и скромность, сигарера, Украшенье для девицы, Украшенье для девицы, Посрамленье для мужчины. Кто приятелям не должен — Тот навряд ли щедр к подругам. Кто к жидам не знал дороги — Сам жидом под старость станет. Посему, малютка-сердце, Маленькая сигарера, Ты иного приложенья Поищи для красных губок. Губки красные — что розы: Нынче пышут, завтра вянут, Жалко их — на привиденье, И живой души — на камень.

Москва — Ванв, 1919–1937

«Твои руки черны от загару…»

Твои руки черны от загару, Твои ногти светлее стекла… — Сигарера! Скрути мне сигару, Чтобы дымом любовь изошла. Скажут люди, идущие мимо: — Что с глазами-то? Свет, что ль, не мил? А я тихо отвечу: — От дыму. Я девчонку свою продымил!

Весна 1919

«Не сердись, мой Ангел Божий…»

Не сердись, мой Ангел Божий, Если правда выйдет ложью. Встречный ветер не допрашивают, Правды с соловья не спрашивают.

1919

«Ландыш, ландыш белоснежный…»

Ландыш, ландыш белоснежный, Розан аленький! Каждый говорил ей нежно: «Моя маленькая!» — Ликом — чистая иконка, Пеньем — пеночка… — И качал ее тихонько На коленочках. Ходит вправо, ходит влево Божий маятник. И кончалось все припевом: «Моя маленькая!» Божьи думы нерушимы, Путь — указанный. Маленьким не быть большими, Вольным — связанными. И предстал — в кого не целят Девки — пальчиком: Божий ангел встал с постели — Вслед за мальчиком. — Будешь цвесть под райским древом, Розан аленький! — Так и кончилась с припевом: «Моя маленькая!»