Шрифт:
Перевод Вяч. Иванова
Светел жребий и подвиг прекрасен Убиенных перед дверью фермопильской! Алтарь — их могила; и плач да смолкнет о них, но да будет Память о славных живою в сердцах! Время Не изгладит на сей плите письмен святых, Когда все твердыни падут и мох оденет их следы! Тут схоронила свой цвет Эллада, любовь свою. Ты, Леонид, мне свидетель о том, спартанский воин, Чей не увянет вечный венец.Перевод Вяч. Иванова
Крепкозданный ковчег по мятежным валам ветер кидал, Бушевала пучина. В темном ковчеге лила, трепеща, Даная слезы. Сына руками обвив, говорила: «Сын мой, бедный сын! Сладко ты спишь, младенец невинный, И не знаешь, что я терплю в медных заклепах Тесного гроба, в могильной Мгле беспросветной! Спишь и не слышишь, дитя, во сне, Как воет ветер, как над нами хлещет влага, Перекатывая грузными громадами валы, вторя громам; Ты ж над пурпурной тканью Милое личико поднял и спишь, не зная страха. Если б ужас мог ужаснуть тебя, Нежным ушком внял бы ты шепоту уст родимых. Спи, дитя! Дитятко, спи! Утихни, море! Буйный вал, утомись, усни! И пусть от тебя, о Зевс-отец, придет избавленье нам. Преклонись! Если ж дерзка мольба, Ради сына, вышний отец, помилуй мать!»270
Образец мелического «плача», мастером которого был Симонид. Даная— дочь аргосского царя Акрисия; была заключена отцом в ящик со своим сыном Персеем, которого родила от Зевса. Согласно предсказанию, сын Данаи должен был убить Зевса.
КСЕНОФАН [271]
Перевод А. Пушкина
Чистый лоснится пол; стеклянные чаши блистают; Все уж увенчаны гости; иной обоняет, зажмурясь, Ладана сладостный дым; другой открывает амфору, Запах веселый вина разливая далече; сосуды Светлой студеной воды, золотистые хлебы, янтарный Мед и сыр молодой: все готово; весь убран цветами Жертвенник. Хоры поют. Но в начале трапезы, о други, Должно творить возлиянья, вещать благовещие речи, Должно бессмертных молить, да сподобят нас чистой душою Правду блюсти: ведь оно ж и легче. Теперь мы приступим: Каждый в меру свою напивайся. Беда не велика В ночь, возвращаясь домой, на раба опираться; но слава Гостю, который за чашей беседует мудро и тихо!271
Философ Ксенофан (VI в. до н. э.), по некоторым сведениям, прибыл на склоне лет из родного Колофона в италийский город Элею и основал там так называемую элейскую (или элеатскую) школу греческой философии. До нас дошли лишь фрагменты главного философского сочинения Ксенофана — поэмы «О природе», написанной дактилическим гекзаметром. Ксенофан был врагом закрепленных Гомером и Гесиодом религиозных представлений и высмеивал характерный для эллинской религии антропоморфизм — наделение божеств человеческими чертами. Сохранившиеся элегические фрагменты Ксенофана свидетельствуют о его незаурядном поэтическом даровании.
272
Эти известные стихи Пушкина представляют собой вольный перевод гекзаметрами самого большого из дошедших до нас элегических фрагментов Ксенофана. В подлиннике обычный размер элегий — чередование гекзаметра с пентаметром.
Перевод Ф. Зелинского
Что среди смертных позорным слывет и клеймится хулою — То на богов возвести ваш Гомер с Гесиодом дерзнули: Красть, и прелюбы творить, и друг друга обманывать хитро.Перевод Ф. Петровского
273
Этот и следующие отрывки принадлежат философской поэме «О природе».
Перевод Ф. Зелинского
Черными пишут богов и курносыми все эфиопы, Голубоокими их же и русыми пишут фракийцы.ПАРРАСИЙ [274]
Перевод Д. Усова
Муж, ревнитель добра, Паррасий, эфесянин родом, Знающий толк в красоте, эту картину писал. Также родитель его, Эвенор, да будет помянут: Первый художник страны эллинов им порожден.Перевод Д. Усова
274
Паррасий — один из самых знаменитых греческих живописцев V–IV веков до н. э. В древности восхищались живостью его портретов и точностью рисунка. Дошедшие до нас эпиграммы Паррасия представляют собой авторские надписи к картинам.
Перевод Д. Усова
Здесь он таким предстоит, каким ночною порою Множество раз его видел Паррасий во сне.ХЕРИЛ [275]
Перевод Л. Блуменау
Зная, что смертным родился, старайся питать свою душу Сладостной негой пиров, — после смерти ведь нет нам отрады. В прах обратился и я, Ниневии великой властитель. Только с собой и унес я, что выпил и съел и что взято Мной от любви; вся же роскошь моя и богатство остались; Мудрости это житейской мое поучение людям.275
О Хериле (V в. до н. э.) известно, что он был автором эпической поэмы о персидских войнах.
276
Имя сирийского царя Сарданапалабыло для греков символом восточной пышности и роскоши. См. также эпиграмму Кратета Фиванского («Пародия на эпиграмму-эпитафию Херила»), представляющую собой пародию на эту эпиграмму Херила.