Роза переводила взгляд с Диллона на Майкла и наоборот.

— Не верю своим глазам, — наконец сказала она.

Диллон хмыкнул и склонился к Розе.

— Я красил ему волосы обувным кремом, чтобы Майкл выглядел, как я. Люди принимали нас за близнецов. Если он только не смывал краску, — мужчина подмигнул ей. — Но когда мы повзрослели, то стало очевидно, что я значительно красивее.

Майкл не знал, смеяться ему вместе с Диллоном или ударить его.

При взгляде на брата улыбка Диллона мгновенно исчезла.

— Я рад, что ты написал мне, Майкл. В последние месяцы у меня было время, чтобы многое обдумать и прояснить. Джон Томас не ошибся, когда отослал нас, — он протянул руку. — Я скучал по тебе. Давай забудем все плохое.

Майкла захлестнули эмоции.

Он схватил протянутую руку Диллона и принялся трясти ее. Однако поняв, что этого недостаточно, крепко обнял брата. Когда они разомкнули объятия, то все еще держали друг друга за плечи.

— Мне придется многое наверстать в отношении тебя, — признался Майкл.

— И мне не меньше. Давай все оставим в прошлом, — он повернул голову к Розе. — А теперь мне нужно получше познакомиться с новой сестрой, — Диллон опять ухмыльнулся, и в неподражаемой улыбке мелькнула насмешка.

— Запомни, она моя жена, — предупредил Майкл, шутя только наполовину.

Диллон Рафферти сразу пришелся Розе по душе. В нем были тот же блеск, та же радость жизни, что и у остальных Рафферти. Но Диллон нравился девушке больше всех. Возможно, из-за потрясающего сходства с Майклом, но, скорее всего, из-за того, что муж так любил сводного брата.

Вечером Роза тихо наблюдала, как мужчины рассказывают истории и наводят мосты, которые когда-то были сожжены. Девушка завидовала, что никогда не имела брата, который бы любил ее столь глубоко, как эти двое — друг друга. Но потом поняла, что имеет этот шанс теперь. Диллон стал ее братом, так же как Джозеф, Колин и Син. А в маленькой Фианне Роза получила сестру. Благодаря Майклу она обрела любящую семью.

Взгляд девушки вернулся к мужу. Как много он дал ей, осуществил несбыточные мечты — очаровательный щенок, красавец-жеребец, приятный дом, модные платья, свобода и теперь — семья.

Но самое главное — Майкл подарил ей свою любовь. Роза считала себя самой счастливой женщиной на свете.

3 июля 1890 года Айдахо признан штатом! Новости разнеслись по Хоумстэду, как пожар. Несмотря на все разговоры о том, что железная дорога более важна, жители долины готовились к великому празднику, который еще долго не забудут.

Они приезжали верхом. На бричках и повозках. Приходили пешком. Со стариками, согнувшимися от возраста, и с младенцами, которых матери несли на руках. Они появлялись в одиночку, парами, группами — родители и дети, замужние и одинокие. Все несли с собой одеяла и корзинки с провизией, свирели и губные гармошки.

Люди собрались на праздник. Значит, так тому и быть.

Глен сидел в салуне «У Пони» почти в одиночестве, если не считать бармена да проституток, и слышал радостные крики, доносившиеся отовсюду, даже из района церкви. Смех и веселье. Но ему не хотелось ни того, ни другого. Глен был настроен скорее на убийство.

Днем он получил телеграмму с плохими новостями. Квин Трейси удрал из страны. Глену никуда не нужно было ехать, чтобы знать наверняка: спрятанные восемь лет назад деньги бесследно исчезли. Подлый подельник оставил его с носом. Годы, проведенные в тюрьме, пошли коту под хвост. Квин забрал все и сбежал в Южную Америку один.

Глен считал, что всю жизнь оставался в проигрыше. Он тяжело трудился, чтобы обеспечить ворчливую жену и двух ублюдков, которых она ему родила. Разве он не привез Вирджинию в Хоумстэд, как та хотела? Разве не он построил ей проклятый постоялый двор? Вкалывал на лесопилке, чтобы заработать на еду. И что взамен?

Ничего. Вирджиния получила постоялый двор, Роза — богатого мужа, а он — кукиш.

Глен опять проглотил виски, наслаждаясь тем, как оно обжигает горло.

Какой дурак, не догадался, что Рафферти — владелец отелей «Палас». А должен был… Этот щенок получит приличное наследство, когда подохнет старик. Роза будет жить на широкую ногу, а у Глена в карманах хоть шаром покати.

Семьсот пятьдесят долларов. Вот что он получил за то, что воспитал неблагодарную языкастую девку с жеманными манерами. Она никогда не относилась к нему с должным уважением. Вечно задирала нос. Нужно было чаще пороть ее. Черт побери, жаль, что он этого не делал.

— Принеси еще бутылку, Грейди, — позвал бармена Глен.

Сколько осталось денег? Кажется, двести пятьдесят. Куда подевались пять сотен?

Конечно, на виски. Он много покупал, но куда пошли остальные? Прилично проиграно в карты, заплачено за комнату над салуном, причем, дороже, чем она того стоит. Кроме того, пришлось питаться в ресторане каждый день.