Том Ховард обернулся к дочери.

– Вот ты где, Кэрри. Вы уже уезжаете?
– в легком замешательстве произнес он.

Кэрри очень хотелось обнять отца и сказать, как она счастлива за него, но ложь застряла у нее в горле. Господи, если бы только она не слышала того разговора!

– Майкл объяснил мне, почему отменяется медовый месяц, - холодно молвила она и быстро отвернулась, увидев болезненный укор в его глазах.
– Если бы ты сообщила мне раньше, Джулия, я успела бы все для вас приготовить.
– Она слегка пожала плечами.
– Впрочем, в холодильнике достаточно еды. Голодать вам не придется.

– Джулия припасла целую корзину деликатесов… - Том взял жену за руку и ободряюще пожал ее.
– Она просто удивительная!

– Удивительная!
– с тоской согласилась Кэрри.

Долгие, трудные пять лет она поддерживала отца и всячески помогала ему, пока в конце черного туннеля депрессии не забрезжил свет и он не смог снова жить и работать, как прежде. А Джулии было достаточно поднять телефонную трубку и заказать еду в дорогом ресторане - и она уже удивительная! Впрочем, Джулия скоро поймет, что жизнь здесь вовсе не ложе из роз, как она, возможно, себе представляла.

Между тем объект ее размышлений спокойно беседовал с Майклом.

– Я знаю, остается много вопросов.

– Не волнуйся. Просто забудь обо всем, кроме себя и Тома.
– Майкл поймал скептический взгляд голубых глаз Кэрри и выпрямился.
– Мы едем?
– резко спросил он.

– Если вы закончили, - пробормотала она и неохотно подчинилась ритуалу целования щек.

– Кэрри… - Джулия заколебалась, словно собираясь сказать что-то важное, но лишь покачала головой.
– Ничего. Просто… желаю тебе хорошенько повеселиться. У тебя было не так-то много развлечений…

Развлечения! Это слово насмешкой звенело в ее ушах, пока они шли обратно к дому.

– Майкл… Оклик сестры заставил его обернуться.

– Идите в машину, Кэролайн. Я присоединюсь к вам через минуту.

Кэрри направилась к роскошному «даймлеру», блестевшему серебром под щедрым летним солнцем, но не остановилась около него, а продолжала идти, пока не оказалась в прохладной тени гаража. Ее машина стояла в дальнем конце. Забравшись, она вставила ключ зажигания и повернула его. Мотор послушно заурчал, но тут же заглох. Кэрри попробовала снова. Ужас охватил ее. Она дрожала, и пальцы соскользнули с ключа, когда она попыталась в третий раз стронуть машину с места.

Дверца рядом с ней открылась, и Кэрри откинулась на сиденье, смирившись с поражением.

– Что вы сделали?
– спросила она.

– Я предугадываю все ваши действия.
– Майкл облокотился на крышу ее «мини-купера».
– Боюсь, ваш автомобиль неисправен.

Секунду она с недоумением смотрела на него.

– Как вы узнали?

– Вы соврали, говоря о своем багаже. А поскольку вы собирались удрать, вполне естественно было поискать его здесь. Я уже перенес вещи в свою машину.
– Он отступил назад, храня непроницаемый вид.
– Так мы едем?

– У меня совсем другие планы. Я намерена провести несколько дней у подруги, чтобы разобраться в себе. И вполне способна сама вести машину.

– Вздор!
– отрезал он.
– Вы не в том состоянии, чтобы садиться за руль.

– Я прекрасно себя чувствую.

– В самом деле?
– Он схватил ее за запястье.
– Да вас трясет, Кэролайн. И, кстати, сколько бокалов шампанского вы выпили?

– Я не считала!
– огрызнулась Кэрри.

– Именно. Потому, что вам это было ни к чему. Вы предполагали, что машину будет вести Гарри Клейтон.

Будь проклят этот человек! Почему он все время оказывается прав?

Подойдя к машине Майкла, она бросила последний долгий взгляд на сад и на тех людей, которых знала всю свою жизнь - друзей, родственников… А потом увидела Гарри. Словно почувствовав на себе взгляд Кэрри, он обернулся и уставился на нее. Лесли, заметив это, тоже посмотрела на Кэрри и слегка нахмурила брови. Естественно, все происходящее не ускользнуло от внимания Майкла.

– Садитесь и пристегните ремень, Кэролайн, - резко сказал он.

Она молча послушалась и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза.

– И снимите шляпу, в бардачке есть шарф.

Неужели у нее не будет ни минуты покоя, чтобы оплакать все, что она покидает? По-видимому, нет. Заметив, что Кэрри не подчинилась немедленно, Майкл наклонился и, сняв с нее шляпу, забросил на заднее сиденье. Затем открыл бардачок и вручил ей длинный шифоновый шарф. Кэрри смотрела на перчатки, не желая обнаружить свою слабость, но он, взяв ее за подбородок, развернул лицом к себе. Девушка смущенно заморгала, но было слишком поздно. Мгновение он наблюдал, как слезы струятся по ее щекам, а затем нетерпеливым жестом смахнул их подушечками пальцев. Майкл накинул шарф на голову Кэрри так умело, что у нее не осталось сомнений: он проделывал это сотни раз.