– Долго идти? – Не обратил внимания на увещевания прижатого к земле мужика боец.

– Дня два.

– А город где?

– Какой город, ты чего охренел? – Занервничал носитель бороды. – Джунгли долбанные кругом, гляделки-то разуй!

– Сейчас я тебе гляделки разую! – Илья навис над бородачом.

– Тихо дядя, не нервничай, - пробормотал мужик, - и так вижу, что крут.

Илья отвел заостренную палку и отступил назад:

– Проводишь до деревни.

– Офигел?! – Выпучил глаза мужик. – Там динозавров, знаешь сколько?

– В деревне? – Не понял Илья.

– В какой деревне…, по дороге!

– Только цераподы, или еще и другие есть?

– Не знаю я, как эти твари называются. – Проворчал мужик, принимая сидячее положение и с опаской поглядывая на бойца, удерживающего на весу кол. – Отпустил бы ты меня от греха подальше….

– Отпущу, отпущу, когда до деревни дойдем. – Понизив голос, Илья обернулся на близкий шорох. Из коричневых листьев папоротника, со скоро-стью пущенного снаряда выпрыгнуло нечто и, вереща, понеслось прямо в лицо бойца. Спасли годами тренируемые рефлексы. Желто-зеленый комочек, расто-пыривший в стороны когтистые лапки и растянувший продолговатую мордоч-ку в оскале из двух рядов маленьких острых зубов, отскочив от палки, отлетел к широкому древесному стволу. Впечатавшись в рифленую поверхность коры, зверек замолк и скатился на прелую листву, замерев без движения.

– Вот это да! – Выдохнул бородач, и многозначительно добавил. – Не каждый так смогет!

Илья подошел к сжавшемуся между толстых корней зверьку: эллипс тела, зеленый со спины и желтый с брюшка. Четыре перепончатых лапки, заканчивающиеся острыми плавно изгибающимися коготками, более мощные сзади и совсем небольшие спереди. И мордочка, разделенная длинной щелью зубастого рта на две части, да два выступающих над выпуклой поверхностью головы шарика глаз, затянутых полупрозрачными веками.

Зверек дернул лапками, жалобно запищал, потянулся, и боец, недолго думая, проткнул вредное животное колом. От предсмертного визга заложило уши, и Илья не сразу заметил, что носитель лохмотьев исчез с поляны.

– Эй, шныг! – Крикнул Илья в воздух. – Вместе сподручней!

Никто не ответил.

– Ну, и хрен с тобой! – Боец осмотрел кол, добротный, прямой, без суч-ков, и решил оставить самодельное оружие. Заглянул под полог из вьюнов, Ан-дрей бредил, невнятно шепча пересохшими губами. Посидев над горящим юношей несколько мгновений, отправился на поиски воды, помня о не очень далеком всплеске.

Обогнув дерево, ствол которого вряд ли смогут обхватить и десять че-ловек, боец углубился в заросли нижнего яруса, обходя кусты папоротника и стараясь держаться спиной к отправной точке. Между деревьями, на глаз, вы-ходило от двадцати до ста пятидесяти метров. И там, где расстояние было больше и сходящиеся в выси кроны оставляли больше просвета, внизу росли тощие неизвестные Илье деревца, тянущие к скудным лучам солнца свои длинные и тонкие листья-иглы, толстые и прочные на вид, но мягкие и подат-ливые на ощупь. Вьюнов на этих странных деревцах не было, и папоротники, образовавшие не плотный круг вокруг топорщащегося иглообразными листь-ями скопления растений, не подходили к гладким стволам ближе, чем на метр. Сделав аккуратный продольный надрез одного из иглообразных листьев, Илья с отвращением отшатнулся, чуть не ступив в куст коричневых лапистых листь-ев. Заструившаяся из разреза вязкая коричнева жидкость, пахнула резким не-приятным запахом. «А с виду листья как листья, положенного зеленого цве-та…». Оставив в покое скопление стрельчатых деревцев, боец, пошел дальше и только-только успел уклониться от спикировавшей на него птицы. Черное оперение крыльев, с искрами ярко красных вкраплений, прохлопав над самой головой, унеслось прочь. Затем, что было ясно по звуку, развернулось и понеслось обратно, но человек уже успел юркнуть в спасительные пряди вьюнов.

Большая, ничуть не меньше орла птица, поблескивая красными белка-ми глаз, расположенными над хищно загнутым внушительного размера клю-вом, и переливаясь искорками красного на глянцевитых черных перьях, плавно махая крыльями, зависла над скоплением стрельчатых деревцев. Не обнаружив улизнувшую жертву, поднялась выше. Вернулась, пошумела крыльями рядом с укрытием бойца и улетела прочь.

Переведя дух, Илья услышал совсем близкий всплеск и, не высовываясь на открытое пространство, прошел вдоль толстого ствола, не обращая внимания на снующих в разных направлениях красных ящерок. Всплеск повторился, сопровождаясь легкой вибрацией почвы. А потом, среди мирных звуков леса прозвучал человеческий крик, заглушенный ревом церапода. Высунувшись из прядей вьюнов, Илья увидел берег реки заросший низкими растениями с круглыми мясистыми листьями и усыпанный разбросанными вдоль узкого глубокого потока двух-трех метровыми валунами. Спиной к одному из таких камней, всего в метрах десяти от бойца, прижался недавний знакомый Ильи, кричащий и закрывающийся скрещенными руками от нависшего над ним церапода.

– Эй! Эхе-хей! – Илья выскочил из укрытия и замахал зажатым в руке колом, отвлекая монстра от прижатой к камню жертвы.

Ящер повернул голову, издав гортанный рев.

Сделав шаг к цераподу, Илья использовал кол в качестве копья, метнув его в недовольную морду ящера, и сразу нырнул в пряди свисающих с ветвей дерева вьюнов.

Заостренная палка ткнулась в надбровный вырост, не задев осоловело-го глаза, и отскочила в заросли прибрежных растений. Разъяренный нелепым нападением монстр, кинулся к тому месту, где скрылся Илья и сунул морду под скрывающий ствол дерева полог, но никого не нашел. Обиженно фыркнув, поводил головой туда-сюда, усиленно принюхиваясь, и, в конце концов, вернулся на берег. Где потоптавшись бесцельно на одном месте, угрюмо побрел вдоль потока, время от времени рыча на появляющиеся над водной поверхностью серые спины речных существ.