— Вы забыли взять деньги и бусы, — неслось вслед цыганке, но её и след простыл.

«Ну и, слава Богу», — только подумала жена доктора, как сердце замерло при мысли: «Она же могла убить меня, а сама зарезалась бы или отравилась газом. Это же жизнь, а не сцена театра».

Следующая мысль буквально сразила её: «Я же и не думала забирать малыша себе. Как же это так, само собой, получилось?» Тут только она вспомнила наставления доктора, что надо осознавать своё интуитивное решение.

«Значит, это была интуиция. Продиктовала мне, что надо забрать малыша, а я даже не успела осознать, — подумала она. — Значит, так тому и быть».

Уже вытаскивая нож из-под дивана, она подумала: «Хорошо, что я слегка наврала цыганке насчёт моей жертвы ради малыша. От такой жертвы ей никак не отбрыкаться, а ножичек я выкину, чтобы у малыша не было лишних воспоминаний. Доктор тоже спокойнее воспримет, если я скажу, что вообще не хочу рожать. Где гарантия того, что проклятье режиссёра не сбудется, и я смогу родить нормального ребёнка? Не дай Бог, всю жизнь промучиться с больным. Нет уж. Лучше готовый, здоровый малыш, чем довериться слову какой-то цыганской знахарки, мол, всё в порядке — иди, рожай. Им бы только ручку позолотить».

Внезапно она вспомнила слова доктора, что интуитивное желание надо не только осмыслить, но и обязательно проверить по совести.

«Поезд уехал», — твёрдо решила она и с ножиком в руках направилась к мусоропроводу.

– 74-

Доктор с малышом вскоре вернулись. Малыш был в новом костюмчике и выглядел очень симпатично. На боку висел пистолет, а в руках он едва удерживал грузовик. Доктор был в подавленном настроении, но с воздушными шариками в руках выглядел комично.

— А вот и малыш с папой вернулся. Проходи. Теперь это и твой дом, а я твоя мама, — сказала она, расцеловав малыша.

Доктор замер на месте.

— Д-о-о-м, м-а-а-ма, — растягивая слова, важно сказал карапуз, и тут же повернулся к доктору. — А ты всё равно мой папа?

Доктор вздрогнул и кивнул головой. Малыш облегчённо вздохнул, осторожно опустил грузовик на пол, и смело пошёл вперёд.

Наконец, доктор вышел из оцепенения и, не снимая плаща, прошёл в гостиную.

— Где цыганка? Что всё это значит?

— Мой дорогой доктор. Это тот случай, когда копаться в причинах не надо, а надо принять следствие в том виде, в котором судьба тебе его преподнесла. Забудь цыганку. У тебя есть расчудесный сынишка и я. Чего тебе ещё надо?

— Я не могу поверить! Это же невозможно!

— Поверь мне, это не сон. Главное, что теперь нас трое, — сказала она, а сама с удовлетворением подумала: «Вот дурочка! С моим театром одного зрителя тягаться вздумалось».

— А где малыш? Малыш! — позвала она.

В дверном проёме показался карапуз с банкой варенья.

— Мама, открой, хочу, — серьёзно заявил он.

Тут она увидела, что ожерелье цыганки всё ещё лежит на столе. Она схватила его и попыталась спрятать, сжав в своём кулаке. Однако бусины выскальзывали между пальцев, и тогда она незаметно сунула ожерелье в карман плаща доктора.

Через минуту карапуз уже уплетал варенье, и доктор, умиляясь «живой игрушкой», тихо спросил:

— Что тебе сказал гинеколог?

— Пустяки. Сказал, что роды у меня будут трудными… Знаешь, я вдруг чего стала бояться? А вдруг детей у нас не будет?.. Понимаешь, как тогда нам нужен будет твой сын? — робко спросила она и глубоко вздохнула.

Пока доктор раздумывал, что ответить, она собралась с духом и продолжила:

— Думаю, что его сразу примут в секцию по плаванию. Туда совсем маленьких берут, а он не по возрасту крепыш. И ещё тут рядом с нами есть детский хор. Может быть, и туда возьмут. Немного подрастёт, тогда прибавим музыку, шахматы, а учиться он будет уже в моём классе. Да, ещё драмкружок и…

Доктор рассмеялся. Малыш тут же составил ему компанию и залился звонким смехом. Вспомнив, что малыш ест варенье, не помыв руки, она украдкой вытерла слезу и повела его в ванную комнату.

«Неужели всё это наяву?» — подумал доктор, снимая плащ.

– 75-

В густой траве под дубом лежала цыганка. Рядом с ней хлопотал бородатый цыган. Приподняв голову цыганки, он снял с шеи петлю из толстой верёвки и выпрямил её ногу, подогнутую под себя.

— Что ты! Зачем хотела сотворить с собой такое? Это же грех.

Когда-то цыганка отказала ему в домогательствах, и похотливый взгляд цыгана заскользил по вожделенному телу. «Хороша кобылица!» — с удовлетворением подумал он и сел как можно ближе.