Щелчок – и в следующее мгновение тяжелая стена, украшенная множеством книг, сдвинулась со своего места. Тихий скрип старого механизма – и передо мной раскрылся небольшой проход, позволяющий пройти только одному человеку. Хранительница, а вслед за ней и мы, последовала туда, откуда струился мягкий свет. Как только нога Виктора перешагнула через порог, дверь с тихим звуком закрылась, предоставляя нам возможность двигаться только вперед. Сделав всего несколько шагов в полумраке, мы оказались в еще одном просторном помещении, которое напоминало тронный зал.

Сводчатый потолок устремлялся ввысь. В самом центре его висела огромная люстра, освещавшая комнату. На ней, как на праздничной елке, горело множество свечей, бросавших пляшущие тени на темную поверхность камня. У дальней стены, разбивая ее на две равные части, располагалось большое кресло, к которому и направилась Хранительница. По бокам от него, чуть под углом, расходились еще по шесть кресел, но уже менее величественных. Одиннадцать из них были заняты людьми, которых я до этого никогда не видела. Двенадцатое пука пустовало. Мы с Виктором остановились в центре зала, не зная, куда двигаться дальше. Киров же прошел к тому месту, что оставалось свободным.

Теперь все тринадцать кресел принадлежали своим владельцам.

– Адрианна, - проговорила Хранительница, - ты пришла в Зал Ордена Хранителей Мира. Подойди поближе, чтобы мы могли рассмотреть тебя.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Я сделала один шаг, другой – и гулкое эхо разбежалось по стенам зала, встречаясь у его сводов. Каменный пол, по которому ступали ноги, казался мне очень старым. Его плиты были темными, изношенными временем. А поскольку сюда, по всей видимости, пускали не многих, это время должно быть почти бесконечным.

Наконец, я подошла достаточно близко для того, чтобы меня могли увидеть. Остановившись, мои глаза поднялись навстречу тринадцати другим, глядящим на меня с недоверием и любопытством. Они испытывали мой Дар, силясь рассмотреть его в каждом движении.

Взгляд моих уставших глаз, столкнувшись с шестью другими напротив, точно так же, как и в тот миг, когда я впервые увидела Хранительницу, ничего не увидел. На миг я опешила, растерявшись, но затем пришло понимание – по правую сторону от нее сидят Видящие.

Слева располагались те, чьи глаза не могли укрыть от меня своей судьбы. Я быстро пробегала по их прожитым годам и не могла не удивиться увиденному. Они жили Орденом, были его частью, без которой не могло существовать чего-то целого. Эти люди оставили позади великие жизни, ознаменовав свое присутствие в этом мире сотнями плененных демонов.

«Это Странники», - поняла я.

Киров сидел слева от Хранительницы. Он был одним из тех, кто способен оставить свою телесную оболочку, путешествуя в поисках сил тьмы.

– Эта девчонка рассматривает глаза присутствующих так нагло, будто находится в метро, - с презрением произнес мужчина лет семидесяти, сидящий по правую сторону от Хранительницы.

Надменный, чванливый и бессердечный – первое, что поднялось в моем сознании от его слов.

Видящий.

Он недовольно сморщил нос, отчего на старом лице, и так «украшенном» несколькими сотнями, если не тысячами, морщин, появились складки кожи, создававшие впечатление брезгливости.

– Она еще слишком молода, - ответила ему Хранительница, словно желая меня защитить. И добавила, исправляя первое мое предположение: - и слишком неопытна, чтобы просто потупить взор.

– Думаю, перед нами не только неопытность, - перечил ей старик. – А если же вы не ошиблись, то она граничит с невоспитанностью. Эта девочка - невежда. Почему она здесь?

И снова брезгливое выражение лица, словно я не была достойна даже находиться среди них. Признаться честно, мне начинало это порядком надоедать.

– Хватит, - прервала его Хранительница. – Адрианна здесь потому, что смогла пройти по связи, установленной с демоном. Она знает, где Оля.

– Это правда? – Старик уперся в меня испытующим взглядом. Сверля мое сознание, он словно пытался рассмотреть внутри моих глаз ответ, но ему это не удалось. Я не без радости заметила, как его старания остались безуспешными.

– Она научилась закрываться от взора Видящего, - вновь недовольным голосом проскрежетал он. – Это неуважение.

– Если позволите, - мне надоело слушать глупое бормотание, которого хватает и за стенами зала, - я не закрываюсь от вас. Видимо, это моя особенность.

– Ха! – Гоготнул Видящий. Он даже не обратил внимания на мои не совсем уважительные слова в свой адрес, ведь оброненная фраза, несшая в себе возможную силу Дара, заняла все его мысли. – Эту «особенность» мы развиваем в себе годами. Ты же считаешь, что можешь просто врать мне?