Ричард уложил Артёма на землю, но трава зашипела и зазмеилась, стремясь оплести бездыханного мага, и он вновь подхватил друга на руки:

–  Плохо, совсем плохо. Этот мир ополчился против Артёма. По какой-то причине он хочет убить его. И ещё я не понимаю, почему Тёма до сих пор без сознания. Никогда не видел, чтобы из-за пустяковой ранки кто-то так долго не приходил в себя!

Дмитрий положил руку на пылающий лоб Артёма, и в его глазах мелькнул испуг:

–  Он умирает.

–  Ты можешь ему помочь?
– тихо спросил инмарец, но вместо ответа маг снова закрыл глаза.

Почти минуту он стоял неподвижно, а потом отшатнулся и полубезумным взглядом уставился на принца:

–  Проклятый мир…

–  Что не так?

–  Это мир без Времени. И он до дрожи боится временного мага. Воспользовавшись беспомощностью Тёмы, он убивает его, высасывая силу, - нервно проговорил Дмитрий и замолчал: он знал, как спасти друга, но медлил, понимая, что тогда оставит без защиты Стасю, Ричарда и Валечку.

Инмарец же понял одно: Артём в любую секунду может умереть, и пришёл в ужас. Он сам не ожидал, что настолько привязался к взбалмошному великовозрастному мальчишке. И принц умоляюще посмотрел на Диму:

–  Ты должен что-то придумать. Ты - маг! Ты можешь! Ты лучший маг Лайфгарма! Тёма должен жить! Слышишь? Жить!

Дима вздрогнул и вгляделся в серое лицо Артёма: "Странный у нас друг, Тёма. Он просит меня о том, что я и так сделаю. Потому что, пока я жив, никто не причинит тебе зла!" Маг виновато покосился на Стасю и с неколебимой решительностью произнёс:

–  Тёма не умрёт, клянусь!

Голубые глаза тотчас вспыхнули ослепительным белым светом. Ученик Олефира взял Артёма за руку и из собственной магической силы выстроил вокруг него защитное поле. Мир взревел от бешенства и стал рвать его щит, но маг не позволил Безвременью дотянуться до друга. Он подпитывал щит своей жизненной силой, стараясь не расходовать её слишком быстро и предпочитая не думать о том, что будет, если сила закончится раньше, чем очнётся Артём - только временной маг мог вытащить их из ловушки.

Взгляд Ричарда упал на перстень мага, и инмарец не поверил глазам: в глубине ослепительно белого камня вызывающе полыхала алая буква "А". "Всё не так… Когда имеешь дело с магами, нельзя верить ни собственному зрению, ни их словам… Михаил говорил, что Димин перстень - клеймо, а выходит это - показатель верности хозяину. Очень удобно! Ты ещё большая сволочь, чем я думал, Олефир! Ты внушил ему, что он не может жить без хозяина!
– с горечью подумал принц и вздохнул: - И всё же "А" лучше, чем "О"…"

А Стася с Валечкой ошарашено таращились на пылающие глаза Дмитрия, понимая, происходит что-то важное и страшное, но ни один из них не решался задать вопрос.

–  Нужно искать людей, - нарушил молчание инмарец.
– Мы не знаем, как надолго застряли здесь, а нам необходимы кров и еда.

–  Что с Тёмой?
– не выдержала Хранительница.

–  Дима позаботиться о нём.

Ричард взвалил временного мага на плечо и зашагал вперёд. Смерть, не выпуская руки Артёма, пошёл рядом с ним. Стася с ужасом наблюдала за этой странной, дикой процессией, больше ни о чём не спрашивая. Она боялась услышать ответ.

Путешественники вступили под мрачные своды деревьев, и со всех сторон раздалось шипение. Крючковатые ветви потянулись к временному магу, но, наткнувшись на магию Смерти, рассыпались в прах. Однако мир не отступил: серые деревья упрямо рвались в атаку, и путники продирались сквозь лес, оставляя за собой серую дорожку пепла.

Наконец они выбрались на обочину широкого тракта.

–  Если есть дороги, - приободрил спутников Ричард, - значит, и люди найдутся.

–  Будем надеяться, - вздохнула Стася, и друзья побрели по пустынной пыльной дороге.

Бесконечные серые поля сменялись редкими хмурыми перелесками. Воздух был тяжёлым и влажным, словно перед грозой. Путники напряжённо оглядывались по сторонам, чувствуя приближение беды, но ничего не происходило - мир захлёбывался в гнетущей тишине.

Цокот копыт прозвучал, как пулемётная очередь. Друзья остановились. Смерть взял Артёма на руки, Ричард вытащил меч.

–  Посмотрим на местных жителей, - почти весело сказал принц и подмигнул Хранительнице, но та не улыбнулась. Она насторожено смотрела на дорогу и обнимала себя руками, словно ужасно замёрзла.

И вот вдали показались всадники. Два красно-белых пятна на фоне бесконечно серой местности. Сияющие, как снег, лошади. Переливающиеся всеми оттенками красного наряды. Мужчина и женщина. Оба - олицетворение совершенства. Оба - неуместно яркие на фоне однообразного, тусклого пейзажа. Кони остановились. Прекрасная всадница взглянула на путников большими тёмно-карими, почти чёрными, глазами и улыбнулась, обнажив идеальные белые зубы.

–  Здравствуйте, - поддавшись очарованию незнакомки, дружелюбно сказала Стася.