Тщета: Собрание стихотворений
вернуться

Меркурьева Вера Александровна
Шрифт:

3. «Бесцветный день – оторванный листок…»

Бесцветный день – оторванный листок В расплывчатости тающих кристаллов. А где-то дней ликующих исток Горит зарей пылающих кораллов. Пустых речей – бряцающих кимвалов – Чужих людей томительный поток. А где-то есть – единственный Качалов И есть – о, есть – Ахматова и Блок. Вся жизнь, вся жизнь – разорванные ткани, Немой души расколотые грани, Слепой мечты разбитая эмаль. А где-то есть всё то, всё то, что снится, Что никогда, нигде не повторится. И, если есть – мне ничего не жаль. 7.VIII.1915.Кисловодск

4. «Кривыми улицами непролазных…»

Кривыми улицами непролазных Идти до тайныя черты И видеть в лицах безобразных Лик непорочной красоты. Внимать, как с веток листья вязу, Хрустя, совьются и замрут – И видеть в щелях черных пазух Его весенний изумруд. Всё, всё, что на земле ни сталось – Таить, как некий вдовий сон: Одежды темныя линялость Сменить на пурпур и виссон. И вот – дойдешь до той до грани, Там остановишься и ждешь – Когда же сущей правдой станет Твоя пророческая ложь? 23.IX.1917

5. «Зашумели, зашуршали…»

Зашумели, зашуршали Листья у крыльца – Это платья побросали Братья-месяца. И бегут – под землю лестниц Не замел бы снег. Только самый крайний месяц Замедляет бег: Жалко листьев яркий пояс, Поздних ягод-бус, И кусает, беспокоясь. Золотистый ус. – А и мать-земля скупа шить, Изорвешь – латай, Сентябрем уйдешь под пажить Оборотит в май. И с тобою той весною, Новым платьем чист, Станет по пояс травою Оброненный лист. – 22.IX.1918

6. «Вечерни солнца конченная треба…»

Вечерни солнца конченная треба. Пути на запад облачные метки. В чужом саду, в заброшенной беседке Под вечер успокоиться и мне бы – И видеть сквозь темнеющие ветки Полоски еще розового неба. Последний звон – на ивах, на верб ах ли, Куренье смол игольчатым кадилом. Ах, на моем далеком юге, снилось, Родные тополя сильнее пахли, И я о севере грустила милом Острее – там, в забытой белой сакле. Как непохожи там и здесь природа, Здесь – Антигона, там же — Клеопатра. Но здесь я у подножия Алатра, У темной грани светлого восхода, Но ближе здесь небесного театра И высь и даль украшенного свода. Вечерняя прохлада нежить рада Чужого сада тихую беседку. Пора идти. Еще мгновенье взгляда — И снимок спрятан в темную кассетку. Но я его возьму, когда мне надо, В моих стихов узорчатую сетку. 6.VIII.1917

«Иерофант ли знаком знания…»

Иерофант ли знаком знания, Иль слова магией поэт – Равно напрасно ловят грани Я Неуловимый тайносвет. Равно искусства сети гибкие И знанья шаткая ступень – Не емлют тайны вечно зыбкия, Чужого сердца светотень. А там – чернавка, позабытая У придорожного крыльца, Глазами сказки видит скрытое От мудреца и от певца. Игра ли то слепого случая, Закон ли вещей глубины, Но все созвездия, созвучия – В девичьи косы вплетены. 30.XI.1915

«Был вечер утру солнца равен…»

Был вечер утру солнца равен – Пронизан светом каждый миг, И в старой лавке старый раввин Перебирал страницы книг. «Находит Бог свои утраты На дне морей, в песках пустынь, И возмещает седьмикраты Он оскорбителям святынь. Но если мы падем на лица Свои у страшных Божьих ног – Он отомстит и примирится: Не вечен гнев, но вечен Бог». Лоскутьев темные отрепья, Бумаги шелест, звонкий торг – И строгих рук великолепье, И глаз экстатика восторг. А рядом – город: в шума лаве Гудит мотор, звенит трамвай. О, старый равви, мудрый равви, Напрасных снов не вызывай. Смерть поколенья – смерть и Бога. Что новый род – иной кумир. Но наша в вечности дорога. Не вечен Бог, но вечен мир. И будем век мы тщиться всуе Сойти с дороги слепо той, И ужасаясь, и любуясь Мирскою буйной лепотой. И нам у сонных побережий Покоя смерти не вкусить, Моляся Времени, о еже Нам нашу вечность износить. 20.VIII.1917

ВО ВЛАСТИ СЛОВ

И мед, и яд – слова очарования. Кто знает их – премудр и тайновещ. Всегда – о, да – прекраснее название, Чем названное – чувство или вещь. Безумный маг великого молчания Заветную снимает пелену – И сам тогда во власти волхвования, У чар своих, у слов своих в плену. И видит он сияние мечтания, И молит он: – Прекрасное, ко мне! – И слышит он: – не то, не там, не та, не я, – И гнется он под тяжким знаком Не. Очерчен круг. Дневной неволе – дань ее: Условностей заученный словарь, Бесценных книг дешевые издания, Небесных тайн житейский календарь. В страстную полночь страсти и страдания Дано одно – смотреть и целовать. А те слова – те страшные, названия – На них темна заклятия печать. 28.II.1913

«Есть слова – не от уст к устам…»

Есть слова – не от уст к устам, – Ласковые, как небо летом, Радостные нездешним светом, Вспыхивающим только там. И не знаем мы даже, гд етам Есть слова от сердец к сердцам. Есть слова – как кровь на клинке, Жалящие отравным жалом, Ранящие слепым кинжалом, Острые – как стекло в песке, Страшные – как бичи отсталым. Есть слова – от тоски к тоске. Ласковые – нам снятся сном, Облачные – летят бесследно. Яростные – навек, победно, Резанным на меди письмом, В памяти остаются бледной – Выжженным на душе клеймом. 20.VII.1917