– Это как?

– Я не знаю, – сказал Никифор, хмурясь. – Может, вы ее зомбируете как-то.

– Почему вы так решили?

– Потому что у нее нет поводов любить вас.

– А она меня любит? – дурашливо изобразил счастливое изумление Корнышев.

– Я не в этом смысле, – смешался Никифор.

– Мы и вас зомбируем? – насмешливо спрашивал Корнышев, своей усмешкой низводя все подозрения собеседника до уровня фобий пациента психиатрической лечебницы.

– Ну я не знаю, – уже совершенно погас Никифор.

– По-моему, вы все видите. Вы по себе можете судить. Мы ведь с вами нормально общаемся, правда?

Никифор вынужденно признал это. Корнышев выложил на стол путеводитель по Швейцарии.

– Эта книга принадлежит вашей семье, – сказал Корнышев. – Вам она знакома, правда?

– Да.

– Она хранилась у вас на Кипре. Вы когда-нибудь были в Швейцарии?

– Нет.

– А где вы бывали?

– В Греции.

– Сколько раз?

– Однажды.

– Долго там пробыли?

– Неделю.

Совпадало с информацией, которую Корнышев почерпнул, изучая загранпаспорт Никифора.

– Знаете, я прошел по комнатам вашего дома, – сказал доверительным тоном Корнышев. – И в вашей комнате… извините, что в ваше отсутствие… В вашей комнате столько путеводителей! Вы покупали эти книги? Или кто-то другой из членов вашей семьи?

– Отец.

– И путеводитель по Швейцарии покупал он?

– Да.

– А вам-то что за интерес?

– В смысле? – не понял Никифор.

– Все путеводители хранятся в вашей комнате. Почему?

– Мне интересно. Я читаю. И как бы путешествую.

– Вы в путеводителях делаете пометки?

– Нет. А зачем?

Корнышев открыл ту страницу, где был записан телефонный номер.

– Это ваша рука? – поинтересовался Корнышев.

– Нет.

– А чья?

– Я не знаю. Я тоже видел эту запись. Это чей-то телефонный номер, мне кажется.

– Когда вы впервые увидели эту запись?

– Очень давно. Кажется, еще тогда, когда эта книга в первый раз попала в мои руки.

– Вы не спрашивали у своего отца, что может означать этот номер?

– Нет.

– А сами не пробовали по нему звонить?

– Нет. А зачем? – пожал плечами Никифор.

Вслед за этим SMS-сообщением Женя получила еще одно, где был указан адрес банка. Она думала, что постепенно привыкает к этим посланиям, но сейчас встревожилась. Ей было не по себе оттого, что кто-то невидимый и незнакомый о ней явно знал и из каких-то одному ему известных соображений определял, что ей надлежит делать в ближайшее время.

О полученной информации сразу рассказала Глебу – они договорились не таить друг от друга секретов, к тому же ей больше не с кем было поделиться своими тревогами. Но, против ее ожиданий, Глеб не смог вернуть ей спокойствие.

– Пишут, значит, – сказал Глеб мрачно.

И было видно, как он растревожился.

– Что будем делать? – спросила Женя. – Мне туда идти?

– Я не знаю.

– Думаешь, что не надо?

– Я не знаю, – повторил Глеб. – Давай немного подождем.

– Чего?

– Просто подождем.

На самом деле ему было необходимо посоветоваться с Горецким.

– Чем больше я размышляю об этом деле, – сказал Корнышев, – тем с большей уверенностью могу сказать, что Ваню Алтынова полковник Ведьмакин угробил.

– Каким образом? – недоверчиво посмотрел Горецкий.

– Сам способ мне не известен. Топором ли зарубил или в море утопил – это не важно. Но Алтынова уже нет в живых. Я подумал об этом, когда узнал, что старый хрыч Ведьмакин взял в оборот невесту Алтынова. Сначала, как я думаю, там было что-то личное. Евгения ему скрашивала одиночество его московских командировок. А потом они Евгению использовали уже по полной программе. Я смотрел списки российских граждан, открывших на Кипре офшорные фирмы. И наткнулся на некую Евгению Николаевну Нефедову…