после этого доверие будет, товарищ, руководитель фотокружка? Ведь отнимут у тебя ключи и лабораторию твою отнимут. Тю-тю любимому делу! Понимаешь?

Кулак противно хихикал, а Андрей все ниже опускал голову. Верно, влип в историю. Они играли, а он и близко не был, а проиграл.

—Да ты не переживай, — улыбался Васька. — Вечером все на место подбросим.

Вот какую грустную историю рассказал мне Андрей. Слушая его, я и сам разозлился на Кулака.

—Значит, Кулак предлагает тебе сегодня вечером снова проникнуть в спортзал? — спросил я Андрея. Уж очень хотелось что-нибудь такое придумать, чтобы утолить давнюю свою досаду на предательские выходки Кулака.

— Пойдем втроем,— сказал я наконец. Андрей хотел что-то возразить, и я, догадавшись, добавил:

— Не волнуйся, пойдете вы двое, а я позади. Незаметно...

Мы обговорили все детали предстоящей операции.

—Жаль только, что входить в зал вам придется вдвоем,— сказал я.— Не то он сразу заподозрит неладное... Ладно, не волнуйся, все равно перехитрим Кулака.

Насилу дождались мы вечера. Звезды высыпали на небо и замерли, будто кто-то высоко над облаками небрежно рассыпал их на бархатную скатерть неба, чтобы перебрать, рассортировать — да и забыл о своей затее и оставил сокровища на потеху зевакам.

Ровно в девять раздался осторожный стук в калитку.

—Кулак!— встрепенулся Андрей.— Это он.

—Выходи к нему и дуйте в школу,— шепнул я.— А обо мне не беспокойся. Главное не забудь: ключ оставишь в двери спортзала.

Я осторожно крался следом за Андреем и Кулаком. Мы приближались к школе. Все развивалось по нашему плану. Вот они подошли к спортзалу... Вот Андрей достал из кармана ключ... повернул дважды... дверь открылась и они оба скрылись в черной пустоте дверного проема. Я выждал минут пять, а потом, как мы и условились с Андреем, начал громко топать в вестибюле и так потихоньку приближался к двери спортзала, оставшейся приоткрытой. Подойдя к двери, я зарычал, подражая голосу физрука:

—А кто это здесь опять в моей горнице хозяйничает?

Все получилось, как мы и предполагали. Кулак испуганно схватил Андрея за руку.

—Пропали мы!— зашептал он.— Физрук идет!..

—А я ведь дверь не закрыл,— сообщил Андрей, стараясь не расхохотаться.— И ключ в двери торчит.

Кулак совсем пал духом.

—Да ты что!— ахнул он.— Слышишь, как рычит — чисто медведь.

Андрей вздохнул:

—Что ж теперь делать, Кулак. Оба мы с тобой виноваты. Пришла, видно, пора отвечать. Чему быть — того не миновать.

—Надо что-нибудь придумать,— заволновался Кулак.

—Есть идея!— ответил Андрей.— Если хочешь, я побегу к двери и скажу физруку, что пришел поработать в фотолаборатории, а дверь спортзала просто забыл закрыть.

Кулак оживился:

—Беги скорее к двери, пока он нас обоих здесь не нашел!

И Андрей, ликуя, помчался ко мне. Когда он был уже у двери, я натужно пробасил что было сил:

—Посиди, Кулак, в моей берлоге до рассвета! А утром тебя выпустит на свободу физрук.

—Если, конечно, выпустит!— пискляво взвизгнул счастливый Андрей.

Мы резко захлопнули дверь и заперли ее на ключ. Все, теперь Кулак заплатит сполна за свои проделки!.. Васька, конечно, сразу понял, что его одурачили. Он подбежал к двери и стал толкать ее плечом, на все лады уговаривая нас подарить ему волю... И даже грозил, что отлупит обидчиков, когда руки до нас дойдут...

—Испугались мы тебя очень!— сказал я двери, нервно вздрагивающей под напором Кулака.— Завтра Мумин Ахмедович тебе популярно разъяснит, что такое

хорошо и что такое плохо. Спокойной ночи, Кулак, мы пошли.

И тут мы услышали из-за двери судорожные всхлипы. Кулак плакал. Андрей растерянно глянул на меня:

—Плачет, что ли?

И тут Васька прорыдал в замочную скважину:

—Ребята... Я... больше не буду... Я... не виноват... Это дружки... Они мячи попрятали... От-к-ройте... п-по-жалуйста!

— Вот и отлично,— кивнул я.— Завтра все это директору и расскажешь.

Я потянул Андрея за руку:

—Пошли домой, комедия окончена!

Андрей сделал вслед за мной несколько неуверенных шагов и остановился.

— Ты чего? — разозлился я.— Кулака жалко стало? Андрей пожал плечами:

— Не знаю... Но почему-то жалко немножко.

— Пошли!— жестко сказал я.— И нюни не распускай. Ты вспомни, как он ухмылялся, когда одурачил тебя с ключом и вдобавок обозвал соучастником. Он — пожалел тебя?.. Пожалел?

Мы дошли уже до школьных ворот. И тут Андрей опять остановился и, пряча глаза, виновато сказал:

—Володя, может выпустим, а?

Я вздохнул и промолчал, а Андрей, ободренный этим, горячо продолжал: