— Ты сам подумай, что с ним завтра будет. Ведь из школы его исключат — факт.

— Исключат из школы?— переспросил я.— А что, вполне возможно.

— А куда он денется, Кулак-то? Другой школы в поселке нет.

— Некуда деваться...— согласился я.

Мы снова помолчали,

— Ты знаешь, Володя,— осторожно сказал Андрей,— мне кажется, что Васька уже наказан. Такой ведь не каждый день плачет?

И так мне стало нехорошо от этих жалостливых андрюхиных уговоров, что я не выдержал:

—Ладно, беги, выпускай арестанта. Я вас здесь подожду.

Самое время вернуться к рассказу о том, как мы с Андреем ездили в город за оборудованием для фотолаборатории... Было это вскоре после того, как директор вызвал Андрея и велел ему составить список всего необходимого. Он и составил. Когда подсчитали — оказалось почти на 250 рублей.

Мумин Ахмедович даже за голову схватился:

—Так много? М-да... Размах!

—Для начала хватит,— с достоинством ответил Никитенко.

—Ах, для начала?..— Мумин Ахмедович схватил карандаш и придвинул к себе список:

—Давай-ка еще раз посмотрим, что тут у тебя. Так, фотоаппарат — это нужно, без этого не обойдешься. Электроглянцеватель — две штуки... Постой, а зачем тебе два глянцевателя?

—Можно, в принципе, и один,— согласился Андрей.— Просто с двумя работать быстрее. В принципе.

Мумин Ахмедович решительно исправил двойку на единицу, приговаривая при этом:

—Это хорошо, Андрей, что ты человек принципиальный.

Словом, после тщательного изучения списка пострадали: один бачок для проявки пленки, две кюветы, сменный объектив, штатив-тренога и всякая мелочь. Новый список весил лишь 150 рублей.

—Совсем другое дело!— подвел итог Мумин Ахмедович.— В воскресенье и поезжайте.

Проведав, что Андрей едет в город, я напросился в спутники — хотел купить ватман, краски и карандаши. И еще — фломастеры. Без них стенгазета казалась мне мрачноватой. Андрей не возражал — вдвоем всегда веселее, и потом, я, хотя и не спец по части фотографии, но тащить-то купленное Андреем из магазина в машину вполне смогу.

Воскресным утром мы въезжали в Ташкент со стороны Паркентского базара. С улицы Пушкина, от самого памятника поэту, машина вдруг повернула направо.

—Другая дорога?— спросил я шофера.

—Метро строят!— лениво процедил Мурад — школьный шофер.— Глядите!

Мы с Андреем оглядели диковинную машину, на которую показывал Мурад. Выбрасывая черное облачко при каждом выдохе, она легко, словно гвозди, пихала в землю толстые железобетонные сваи.

—Мост здесь будет,— объяснил Мурад.— Точно такой же, как через канал Актепа.

Андрей кивнул:

—Правильно, здесь строят вторую очередь метро. Скоро весь город можно будет за полчаса на метро объехать.

Я слушал молча: Андрей — бывший ташкентец, он про город все знает.

—Куда поедем?— спросил Мурад.

—В ГУМ,— сказал Андрей.— Там выбор хороший.

И мы покатили по улице Навои — мимо Аллеи парадов, мимо Панорамного кинотеатра и телебашни, взмывшей острием к белому пушистому облаку.

Тут меня толкнул Андрей.

—А вот цирк,— сказал он.

Огромная бетонная хлопковая коробочка, вокруг которой люди казались муравьями, показалась мне прекрасной.

—Давай подъедем поближе!— взмолился я.— Гляди, городские ребята в фонтане купаются... Давай, тоже искупаемся, а?

—Может, сначала дела завершим?—улыбнулся Мурад.

—Успеем еще,— настаивал я.

Мурад свернул к цирку и. покатил на стоянку. Мы вылезли из кабины и я стал разглядывать здание цирка. Вот бы побывать здесь всем классом, подумалось мне.

И тут к нам виляющей походкой подошел какой-то джинсовый парень и развязно обратился к Мураду:

—Шеф, огоньком не брызнешь?

—Чего?— растерялся наш шофер.

—Зажигалка, говорю, имеется? Или — спички? Мурад зашарил в карманах, достал спички, чиркнул.

Парень прикурил одну за другой две сигареты.

—А зачем тебе две?— спросил я.

—Вторая не мне,— заулыбался парень.— Это для моей кадры. Вон она, у фонтана. А меня Бобом звать. А хотите — просто Боря. Для вас...

Мы увидели загорелую девчонку в ослепительно белых шортах. Через плечо у нее была перекинута сумочка с полыхавшей на солнце застежкой. Вдруг Андрей сильно сжал мне руку.