Стелла закричала, перекрывая общий гул:

—Останемся после уроков. Проведем экстренный. Никому не расходиться. Правда от нас не уйдет...

... — Случай ужасный,— сказала Стелла, открывая сбор.— Но еще ужаснее, что только сегодня мы наглядно увидели, как некоторые наши товарищи относятся к галстуку. А ведь это очень серьезно. Это ведь... как... эстафетная палочка от поколений борцов и тружеников... И вообще...

Стелла волновалась, щеки ее раскраснелись.

— Ведь стыдно как, ребята! Мы торжественное обещание давали...

—Можно мне, Стелла?— поднялся я.

Хван кивнула и села на место, уступая боевые позиции.

—Предлагаю!— тяжело сказал я и умолк, как бы решив еще раз продумать то, что собираюсь сейчас сказать. И когда решение окрепло во мне, стало огромным и неудержимым, я сказал:

—Предлагаю исключать из пионеров каждого, кто без уважения относится к галстуку.

В классе воцарилась тишина — та самая, которой весь урок напрасно добивалась Тамара Петровна. А я продолжил:

— Кто-то из троих обманул нас. Но кто?

—Что ты имеешь в виду, Балтабаев?— тихо спросила Стелла.

—Могу объяснить,— кивнул я.— Кто-то из них успел взять взаймы галстук вместо того, которого и не было.

—У кого взял взаймы?

—Пожалуйста... У Зульфии братишка во вторую смену учится — могла взять галстук у него.

—Да ты что?— вскочила Зульфия.— Пойдем домой, спросишь у него.

—Погоди кипятиться... Может, и не ты. У Арика тоже есть братишка. Он ведь в пятом учится — так, что ли Арик?

—Так!— торжествующе сказал Арик.— Но зато пятиклассники, как и мы, учатся в первую смену!

—Верно, в первую,— согласился я и перевел взгляд на Фархада:

—А что у тебя?

—Сестра у меня,— пискнул Фархад,

—Лазокат, что ли?

—Она.

—Забавно!— покачал я головой.— Она же десятиклассница!

И вдруг Фархада будто подменили. Он поднял голову, расправил плечи — его словно мигом надули уверенностью и силой — так наполняют воздухом пустой баллон,

—Верно... десятиклассница...— сказал он, завороженно прислушиваясь к собственным словам и, вдруг угадав в них спасительный смысл, сказал с напором:

—Все правильно — десятиклассница! И уже давно не пионерка! И значит я не мог взять у нее галстук. Верно ведь?

—Ах, ты еще и в наступление пошел?— закипел я.— Помалкивал бы лучше.

Я поглядел на Юрку Воронова — чего, дескать, молчишь? Из-за твоей находки сыр-бор разгорелся. Юрка нехотя поднялся.

—История загадочная получается,— сказал он.— Есть галстук, но нет хозяина — все отказываются. Не знаю, что и подумать... Может, и случайность...— он развел руками и сел.

—Кончай собрание!— загромыхал Кулак. — Все ясно: слушали — постановили!..

Мы с Юркой шли домой подавленные и усталые. Юрка первым нарушил молчание:

— Мистика какая-то. Кота нет, а улыбка его осталась — как в сказке про Алису, помнишь? Чей же все-таки галстук?

Так размышляя, мы дошли до магазина. Я вспомнил, что у меня кончились краски, а Юрке нужны были тетради. Продавщица Хасият-апа, скучая, сидела на табуретке и читала журнал, а завидя нас, спросила приветливо:

—Тоже в Ташкент на слет отличников посылают? Поздравляю!

—А почему вы так решили, Хасият-апа?

—Был у меня сегодня один такой. Прибежал как на пожар и торопит: давайте скорей новенький галстук, Хасият-апа! Я удивилась — куда человек спешит? А Фархад мне и объяснил: его на слет отличников выбрали делегатом, вот он и решил галстук обновить, чтобы смотреться молодцом... Может, и вам галстук?

—Нет, Хасият-апа... мы просто так зашли...— заикаясь, сказал я...

Так мы узнали тайну, которую Фархад пытался скрыть от всех.

Утром я зашел за Стеллой.

—Опять что-нибудь? — встревожилась она. Я невесело усмехнулся:

—У тебя, похоже, аллергия на меня: если пришел — значит плохую весть принес. Так, что ли?

—Знаешь, после вчерашнего сбора...— начала было она, но я спешно перебил ее, продолжив:

—... который будет завершен лишь сегодня!

—Да ты что?!— воскликнула она.— Нас эдак и учителя засмеют, скажут — ну и шестиклассники, сутками заседают, как бюрократы: в прениях до обморока выступают, протоколы пишут.