Прозвучал гонг и на арену вызвали Влада и первого противника. Вышел молодой, высокий парень крепкого телосложения, в открытом шлеме, с круглым щитом сантиметров шестидесяти в диаметре, с торчащим в центре умбона острым штырём. На руке, которой он держал щит. Был надет наплечник — то есть получалось, что вся рука была практически недоступна для ударов. Его оружие составлял огромный скимитар, с которым он, явно, управлялся ловко — парень был силён как бык.

На 'трибунах' сидели зрители — хозяин арены, его супруга в полупрозрачном одеянии, гость, со своей супругой — дамой постарше, но тоже не отягощающей себя излишними одеждами, их телохранители, парящиеся в полном боевом облачении — чешуйчатой броне и шлемах, различные прихлебатели магнатов, слуги, приносящие им прохладительные напитки и закуску — в общем, все, кто мог присутствовать и кому было интересно. Уже прошёл слух о большом закладе двух богачей и все, кто мог попасть на зрелище, были тут.

Хозяин арены встал, и подняв руку, заставил стихнуть гомон вокруг арены:

— Эти игры проводятся в честь моей любимой супруги Амалии, которой сегодня исполняется…не скажу сколько лет — он улыбнулся и покосился на ехидно улыбающуюся девушку. Надеюсь, что все бойцы покажут своё умение и не умалят наш сегодняшний праздник! Начинайте.

Камбаз сел на место и все присутствующие жадно уставились на арену, в ожидании начала боя.

Влад покосился на трибуну — своим острым зрением он видел, как мужчины напряжённо, и нарочито бесстрастно смотрят на бойцов, показывая, что им в обще-то безразлично — проиграют они деньги или нет, а главное ведь — красивое зрелище! Но Влад так и чувствовал исходящий от них запах жадности, опасений за свои деньги, острое волнение, будоражащее их кровь. Он прощупал женщин магнатов — и поразился — их буквально захлестнула волна похоти, поглотившая все другие ощущения, — он как будто глянул на арену их глазами — два самца сходятся на арене, почти обнажённые, в одеянии, почти не скрывающем их сильных, пахнущих сексом и животной силой, тел. Для них бойцы были нечто средним между животными и фаллоимитаторами. Они хотели этих бойцов, как запретного удовольствия, одновременно, слегка стыдясь своих желаний.

За сканированием окрестностей, он чуть не пропустил страшный удар скимитаром — свистнувшим возле него на волосок от виска. Он в последний момент успел его заметить и отступить в сторону. Следующий удар пришёлся на кулачный щит, третьего удара не было — Влад ускорился и просто вонзил меч коротким выпадом в бок сопернику, тут же выдернул его и не глядя ушёл в в свою сторону арены.

Зрители закричали, зашумели, Камбаз слегка улыбнулся, глядя на раздосадованное лицо Карушона, и предложил:

— Ну что, уважаемый Карушон, удвоим ставки?

Тот скривился, подозвал своего ланисту, они пошептались, Карушон верулся на место с удовлетворённым лицом:

— Хорошо. Двойная ставка! Слуга сейчас принесёт деньги.

Они подождали немного, слуги внесли мешочки с деньгами, уложив их в углу, под охраной солдат, Камбаз снова махнул рукой с платком, калитка арены открылась, и на неё вышел ещё один боец, соперник Влада. Этот был полной противоположностью предыдущего — среднего роста, жилистый и, скорее всего, очень быстрый, что для мечников было основным свойством. Влад оценил его, и сбросил с руки щит, взяв катану обеими руками. На трибуне зашумели, предвкушая зрелище — но зрелища опять не получилось: бойцы сходились мягко, следя друг за другом, без эффектного звона клинков, искр и воинственных воплей — постояли друг напротив друга, медленно меняя позы, потом бегом, приставными шагами кинулись навстречу — удар — ещё удар — соперник Влада упал, с отрубленной по колено ногой и перерубленный, сбоку, почти пополам — первым нанёс удар соперник лекаря, тот парировал отбивкой в сторону, изобразил верхний удар, изменил направление движения и отрубил бойцу ногу ниже колена, обратным движением, широким горизонтальным секущим ударом разрубил рёбра, врубившись практически до позвоночника. На арене осталась лужа крови, которую скоро засыпали песком…

Последовал перерыв, в который Влад отдыхал в тени шелковичного дереве, заглатывая тёплую воду с лимонным соком, а на трибуне началось какие-то шевеление — Варуту гонец вызвал туда, он что то горячо обсуждал с обоими магнатами, наконец, вернулся к Владу, пряча бегающие глаза:

— Ещё один бой, последний…после него сразу в казармы. Если устоишь, я с тебя ошейник сниму! Отпущу! Клянусь матерью!

— Что за бой? — подозревая неладное спросил Влад

— Шестеро сразу против тебя…выстоишь — отпущу, детьми клянусь!

— Варута, если ты не выполнишь обещание — клянусь — я тебя убью. Даже если лягу рядом. Ты понимаешь это?

— Послушай, северянин, я сам из бывших бойцов, и выкупился после долгого труда. Если я сказал, что тебя отпущу — я отпущу.

— Тогда пусть это объявит хозяин арены. Во всеуслышание.

— Не веришь? Ну, я бы тоже не верил…я бы конечно, мог тебя просто выставить на арену и не сказать ничего, но мне нужно, чтобы ты был заинтересован в исходе боя. Я уже заработал на тебе круглую сумму. И хочу заработать ещё. Если ты выиграешь — я её получу.

— Тогда в чём дело? Пусть Камбаз объявит об этом условии, и всё.

— Хорошо, я ему сообщу о твоей просьбе.

Ланиста ушёл, а Влад остался сидеть на коврике под деревом, рассматривая носки своих сандалий…что то ему не верилось в то, что его отпустят после боя — тут, как говорили в определённых кругах — были 'вилы'. Он проигрывает — ну и хрен с ним. Оттащили за ноги с арены и бросили в яму. Он выигрывает — победив шестерых сразу: какой дурак тут же освободит этого раба, такого умелого и ценного? Он будет стоить после этого как бентли, или скорее парк из нескольких бентли! Выставляешь его — и гарантирован выигрыш. Ну как такого отпустить? Он волей-неволей должен был выиграть, чтобы выжить, и становился очень ценным имуществом.

Ланиста пришёл, масляно улыбаясь:

— Всё улажено. Я тебя отпущу после боя, если выживешь.

Влад просканировал его — тот просто лучился довольствием и лукавством… 'Ну ну…лоха вы развели, посмотрим теперь что будет' — Влад встал, надел на руку щит, проверил клинок меча — нет ли трещины, надвинул шлем и вышел на арену. На трибуне поднялся Камбиз и поставленным гулким голосом сообщил:

— Содержатель бойцов Варута объявил, что если раб-северянин выживет после этого боя, он его отпускает! Я гарантирую это! И теперь, на арену выходят все бойцы, которых привёз с собой содержатель бойцов Амбаз! Семь человек против одного!