В одном месте намекнули, что примут двоих, но за мзду. Это был частный детский сад в центре Москвы: и без того дорого, а тут еще давай взятку за сам факт приема. У Лины таких денег не было. Пришлось звонить отцу.

Лина часто перезванивалась с отцом, не реже чем раз в неделю, и каждый раз он говорил: «Давай я перезвоню, чтоб тебе деньги не тратить», хотя Лина купила телефонную карточку и звонила за копейки.

На этот раз, выслушав ее, Владимир Полонский сказал:

– Я переведу тебе эти деньги через Павла, как всегда.

– Папа, а как у тебя дела? – осторожно спросила Лина.

– У меня? Прекрасно. Меня опять пригласили сниматься.

Папа уже снялся в сериале «Закон и порядок», ему дали ключевую роль в эпизоде о русской мафии. Роль не гангстера, а как раз человека, ценой своей жизни разоблачающего банду. Серия была двойная, с продолжением, его убивали только в конце второй части. Диск с фильмом Полонский прислал Лине, они с Галюсей и Лидией Григорьевной вместе посмотрели.

Но то сериал, а на этот раз речь шла об участии в полнометражном фильме, причем в одной из ведущих ролей. Лина порадовалась за отца.

Он перевел ей деньги, как и обещал, она заплатила, сколько просили, и ее парни начали ходить в детский сад.

Лидия Григорьевна умерла вскоре после этого. Ей было девяносто восемь лет. В отличие от Виктории она не мучилась, просто не проснулась однажды утром. Лина с Галюсей ее похоронили.

Лина сочла своим долгом разыскать телефон ее сына и сообщить ему о смерти матери.

– Что теперь будет с квартирой? – спросил он.

– Ничего. До девятин вообще ничего трогать нельзя. Потом сороковины… А потом мы сделаем ремонт. Больше вас ничего не интересует? Может, хотите пойти на кладбище, помянуть? Я вам скажу номер участка и могилы.

– Да иди ты… – Он бросил трубку.

Но опять «проявился», «возник», как сказал бы Понизовский. Опять подкараулил Лину во дворе дома.

– Ты… это… Все-таки не по-людски получается. Я этой квартиры, можно сказать, всю жизнь ждал, а ты захапала.

– Во-первых, мы с вами свиней не пасли, обращайтесь ко мне на «вы», – начала Лина. – А во-вторых, я лишь исполнила волю вашей матери. Я за ней ухаживала до самой смерти, а вы только и знали, что деньги с нее тянуть. Крали у нее. Она сама мне рассказывала.

– Ничего я не крал! – вспыхнул он. – Свое брал! Свое! Там все мое было! – Он помолчал и заговорил уже другим, просительным тоном: – Могла бы хоть половину мне отдать.

– Половину чего? – не поняла Лина.

– Стоимости квартиры. Ты ж ее сдавать будешь, я знаю. А вот я возьму и стукну в налоговую.

– Валяйте. Займитесь любимым делом.

И Лина ушла.

Она даже не стала беспокоить Понизовского по этому никчемному поводу. «Условный сын» с тех пор больше не появлялся. Но совершенно неожиданно позвонил Влад.

Лина давно уже стерла его номер из памяти сотового телефона, но узнала, когда он позвонил. У него был особый номер – не через восьмерку, как у большинства людей, а прямой.

Как ни в чем не бывало:

– Привет, давно не виделись. Как у тебя дела?

– Нормально, – растерялась Лина.

– Надо бы встретиться, поговорить.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

– Ну брось, у нас же с тобой кое-что было…

С каждой минутой Лине становилась все тревожнее. Уж больно голос у него подозрительный – вкрадчивый, почти заискивающий…

– Что тебе нужно? – спросила она напрямую.

– Так говорю же: встретиться, поговорить.

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Не так расстались, чтобы опять встречаться.

И Лина нажала кнопку отбоя, но успела расслышать в трубке слово «сука», произнесенное от всей души.

– От кобеля слышу, – сказала она в уже мертвый телефон.

Как и сын покойной Асташовой, Влад подкараулил ее во дворе. Только это был не двор дома на Ордынке, а все тот же двор на Николоямской, возле переводческого агентства «Вавилон», где они встретились впервые.

– Надо поговорить.

– Тебе надо, ты и говори. А я слушать не хочу.

Лина хотела уйти, но Влад заступил ей дорогу.

– Ну погоди… Нам правда надо поговорить. Я, конечно, скотина, наговорил тогда гадостей, но ты и меня пойми: я ж думал, ты понравишься старику… Жениться хотел, честное слово!

– Я рада, что не понравилась старику.

А вот Владу не нравилось, что его перебивают. Ему хотелось высказать все до конца.

– Я ж тебя обхаживал… Билеты в театр брал…

– Тебе вернуть деньги за билеты? Хорошо, я обязательно верну. У меня с собой столько нет, но…