– Чтобы тетива не растягивалась потом. И-эх! Взяли! Еще - взяли!

Ветви для луков, толстые, длинные - под два метра - и чуть изогнутые, лежат в сторонке. Их Ник вырубил в зарослях клена. Когда с вытяжкой шнура покончено, он берет одну из ветвей, упирает одним концом в землю, наваливается, пробуя согнуть.

– Нормально. Будет простой дугообразный лук, типа английского длинного, только ассиметричный. Нагрузка натяжения в двенадцать килограммов - а больше нам и не надо. Хал, бери топор, плющи гвозди, отрубай шляпки. Эн, вот тебе нож - пошли, будем срезки для стрел делать. И давайте, ребята, поторопимся - скоро вечер.

Хал, хмыкнув, садится, вытаскивает из промасленного бумажного свертка гвоздь-пятидесятку, кладет на бетонный бордюр, предварительно очищенный от грязи, ловко перекидывает в руке топор обухом вниз и с оттяжкой наносит первый удар…

Под звонкое тюканье Ник и Эн спускаются в небольшой овражек, сплошь заросший молодыми ивами.

– Нож держи заточенной стороной от себя. Ветки срезай наискосок, выбирай более-менее прямые, толщиной в палец, и чтобы не меньше метра длиной, - объясняет Ник девушке.
– Всё, давай. Ты тут, а я вон там, в сторонке. Нам надо не меньше сотни стрел.

– А ты где этому научился-то?
– сдунув набок челку, интересуется Эн.
– У нас на ролевках луки не так делают…

– Это потому, что на ролевках вы ерундой маетесь, - сварливо говорит Ник.

– Чего это ерундой-то?
– мгновенно вспыхивает Эн.

– Потому что глупости все это - эльфы, гномы, плащи, мечи… Бегство от действительности.

– Если действительность такая, что от нее сбежать хочется, мы что, виноваты?

Эн вздыхает, берет нож, примеривается и бьет по упругому ивовому отростку с зеленовато-желтой корой.

– Эй, ну ты чего?
– восклицает вернувшийся Ник.
– Я же сказал - в палец толщиной. Из этой ветки не стрела, а в лучшем случае розга для порки получится.

– Но она как раз в палец и есть, - оправдывается Эн и демонстрирует свой розовый указательный пальчик с обкусанным ногтем.

– В мой палец!
– Ник сует ей под нос руку, вертит перед носом.
– Поняла?

– А что ты орешь?
– не выдерживает девушка.
– Объяснил бы сначала толком! Тоже мне, мастер… Эксо-эксо, Кэнди.

– Ну всё, всё, работай, - сразу уступает и Ник уходит в заросли.

Часа полтора все заняты делом. Хал плющит гвозди, напевая себе под нос куплет из песни, услышанной от Филатова:

Упали в сон победители и выставили дозоры.

Но спать и дозорным хочется, а прочее - трын-трава!

И тогда в покоренный город вступаем мы - мародеры,

И мы диктуем условия, и мы предъявляем права!

Ник и Эн приносят охапки заготовок для стрел, сваливают на

траву.

– У меня мозоль на руке от ножа, - жалуется девушка.
–

Больно.

– Терпи, - усмехается Хал, откидывает очередной расплющенный гвоздь в кучку таких же, кладет на бордюр следующий, придерживает, взмахивает топором - удар!
– и тут же орет диким голосом, тряся ушибленным пальцем:

– Ёкарный… Блин… Мать… Грести-скрести!

– Ой, дай посмотрю, - бросается к нему Эн.

– Да ничего, ничего, - сразу успокаивается и начинает по-пацански важничать Хал.
– Ноготь только слезет, блин.

– Работнички, - ошкуривая ножом кору с будущих стрел, усмехается Ник.

Вечереет. Солнце садится в тучи, вся западная часть неба окрашивается багряным цветом. Длинный сиреневые тени ложатся на землю, овражек заливает фиолетовая мгла.

– Я закончил. Бетте!
– сообщает Хал, вертя в пальцах последний расплющенный гвоздь.

– Сколько?
– спрашивает Ник.

– Чего - сколько? Я их чё, считать должен, блин?

Ник устало вздыхает.

– А как мы, по-твоему, узнаем, сколько нам стрел надо подготовить?

– Ой-ё!
– Хал уныло сгребает гвозди, принимается вслух считать, перекладывая их из стороны в сторону: - Один, два, три…

Ник сматывает шнур, берет основы для луков и командует:

– Эн, собирай заготовки, пойдем в спорткомплекс, доделаем всё там, переночуем, а утром…

Утро выдается ветреным, хмурым, ненастным. Эн, зябко поеживаясь, сидит на корточках у крохотного костерка, разожженного прямо на полу посреди комнаты, где они ночевали. Девушка пристроила над огнем закопченный котелок, налила в него воды. Три герметичных пакетика с растворимым кофе, срок годности которых истек много-много лет назад, ждут своего часа. Немудреный завтрак, помимо кофе, включает в себя несколько печеных картофелин, великодушно подаренных Филатовым, и стебли дикушки, нарванные вчера в овражке.