И невольно вызывали жутковатый интерес, это что же такое тут должно было произойти, чтоб многотысячная толпа жителей покинула с таким мастерством выстроенные дома и храмы?

Ведь ничем иным, как храмом или дворцом, например эти, в три локтя толщиной, стены не могли быть, судя по остаткам барельефных украшений.

Северянин резко повернул лошадь к руинам, желая внимательнее рассмотреть высеченную в камнях сценку, но его остановил встревоженный вскрик Тайлихон.

– Что такое, милая?
– Даннак немедленно склонился к жене.

– Там люди, - черные глаза смотрели встревоженно, - плохие.

– С чего ты взяла?
– буркнул Райт, надеявшийся еще сегодня добраться до берлоги шамана.

Однако Брант не дал ей ответить, торопливо огляделся, делая выбор, и решительно свернул к приглянувшимся Азарилу развалинам.

– Все сюда! Укроем лошадей и займем оборону, - капитан лучше других понимал, здесь, почти на родине, мнение Тайлихон имеет значительно больший вес, чем ее мужа или его собственное.

Один из углов храма, возвышавшийся выше других, сохранил даже часть сводов первого этажа. Видимо, потому, что был глухим, без оконных проемов, и именно это место выбрал Брант.

Загнав под своды лошадей и наскоро привязав к одному из крупных обломков, капитан велел Даннаку подсадить наверх жену и лже герцога, а сам принялся торопливо собирать те осколки, что поменьше и забрасывать вслед за ними.

Северяне и Дорд, мгновенно сообразившие, что задумал Дрезорт, принялись рьяно ему помогать.

К сожалению, таких обломков набралось не так уж много, основную часть давно поглотил нанесенный ветром песок. Взобравшись наверх с помощью друзей и прихваченной капитаном в таверне веревки, герцог торопливо осмотрелся и огорченно признал, убежище оставляет желать много лучшего.

Обвалившиеся сверху плиты перекрытий и камни стен торчали полузасыпанной песком грудой, оставляя очень мало места для того, чтоб тут могло разместиться семь человек. Если только сидя, да и то тесной кучкой.

– Вон та плита, по-моему, лежит не очень прочно, - рассматривая груду камней, пробурчал Азарил, - будьте осторожны. Если она свалится, может потянуть за собой соседнюю, а внизу лошади.

– Я могу влезть туда, - маленькая Тайлихон показывала на широкую щель, образовавшуюся под рухнувшей наклонно плитой, - вам будет свободнее.

– Влезешь, если нападут, - бдительно осмотрев закуток, решил Даннак, пока и так неплохо. Может, пройдут мимо?

– Нет, - печально качнула головой его жена, - тут так не делается. Если человек добрый - идет посредине, как мы шли. А если злой - прячется.

– А как ты догадалась, что он прятался?
– Брант желал знать все тонкости, чтоб не прозевать в следующий раз.

– Шакал пробежал, ты разве не заметил?

– Нет… - повинился капитан, - мелькнуло что-то… я не рассмотрел.

– Днем в пустыне никто не мелькает, - назидательно сообщила степнячка, - а шакал только ночью бегает, днем лежит в тени. Совсем близко кто-то прошел, раз спугнул.

– Ясно, - уважительно глянул на девушку герцог, надо же, принцесса, а глаз острый, как у охотника.

Некоторое время они устраивались и пробовали на прочность забракованную Азарилом плиту. Но она оказалась довольно тяжелой, и падать вовсе не собиралась, налетевший в щели за многие годы песок скрепил случайную конструкцию как раствор.

Потом решили перекусить, возможно, позже времени на еду не будет. Прихваченные в таверне продукты подходили к концу, но не это волновало предусмотрительного капитана. За вчерашний день и сегодняшнее утро они выпили большую часть воды, захваченной из расчищенного Милли источника, а новых родников искать не стали, надеясь на колодцы загадочного Эр-Маджара.

И теперь в багаже путников булькало тепловатой водой нескольких полупустых фляг, а в душе быстро таяла надежда на колодцы мифических шаманов. Не могут люди жить среди голых песков, а никаких следов оазиса даже отсюда, с кучи камней, что-то не видно.

Спокойно пообедать не удалось, о камни над головой сидевшего выше всех Райта что-то звякнуло, и ему на колени упал довольно приличный дротик.

Брант мгновенно стащил лже герцога с облюбованного места и засунул в самый угол, к Тайлихон, по рассказам Дорда он прекрасно помнил о том, что воин из кузена никудышный.