Вернее, дети есть, но очень мало. Здесь, где вдосталь энергии и не действуют никакие внешние законы, ни один маг не позволит себе завести ребенка, пока не убедится в преданности жены. Что совсем не сложно при наличии сильного ментала и пары эмпатов.

Тайвинос поднялся и направился в сторону своих помещений, которые по въевшейся привычке звал домом.

Хотя на дом, в общепринятом понятии, их обитель была похожа меньше всего.

– Как это… пропали?
– Тайлихон потрясла встрепанной головкой и по-детски потерла кулачками заспанные глаза, - а вы не шутите?

– Сама подумай, разве можно шутить такими вещами?
– Азарил смотрел на жену брата с ласковым терпением, как на ребенка, - постарайся вспомнить, Милли ничего такого не говорила вечером, когда вы… хм, гуляли?

– Нет!
– убежденно замотала головой степнячка, рассказывать мужчинам про спор магини с капризной маркаткой она вовсе не собиралась.

И неважно, что ей очень не нравилось стремление Цилии все время кого-то поучать. Женские разговоры не для мужских ушей. А графиня пусть сначала сама завоюет любовь достойного мужчины, а потом начинает воспитывать подруг. В степи говорят, если у тебя нет лошади, не учи других, как делать кумыс.

– Плохо, - мужчина, об интересах которого так пеклась на словах маркатка, выглядел просто отвратительно.

В голосе отчаянье, глаза запали, как у больной собаки, вокруг рта залегли горькие складки.

– Следы обрываются возле портала… одноглазый оказался предателем, - тихо ответил лже герцог на вопросительный взгляд степнячки, - а где может оказаться выход из портала… угадать невозможно.

– Зачем гадать?
– черные глаза леди Тайлихон Тардигар светились неподдельным изумлением, - надо быстрее ехать в Эр-Маджар!

– Тай… - Даннак смотрел на жену с изумлением,- а ты откуда знаешь куда ехать?

– Так Каражай же… - девушка невольно понизила голос и оглянулась, - он именно там живет. Пять лет назад он увез мою старшую сестру… а когда навещал отца, привозил от нее подарки. И однажды привез для меня вышитый платок. Там все написано… вышито. Что девушек привозят со всего света… и запирают в гарем. А моя сестра - жена шамана… она их только издали видела.

– Ну почему ты нам раньше ничего не сказала?
– Азарил говорил спокойно, но было заметно, что он расстроен.

– Я сказала, девушкам, еще на острове, - гордо качнула головкой степнячка, - только про гарем не стала говорить. А вам Милли хотела сама все сказать. Наверное решила попозже, мы ведь все равно ехали в ту сторону.

– Направление знаешь?
– Дорд мгновенно воспрянул духом, главное, что она жива, а все остальное не так важно.

– Туда, - девушка уверенно показала на северо-восток, - в дикие пустоши. Пастухи говорят, можно ночью издали видеть свет… и еще есть примета, в сильно жаркие дни над тем местом стоит облако.

– Может, останетесь тут?
– с завистью наблюдая, как мощный Даннак одним махом поднимает в седло миниатюрную жену, предложил герцог, но степнячка оглянулась с неподдельным изумлением.

– Зачем? Мне теперь можно туда ехать, замужних женщин шаманы не трогают.

– А незваных гостей?!
– хотелось зло съязвить Дорду, но он передумал, не стоит пока шутить на эту тему, возможно скоро все выяснится само.

Первых, полузасыпанных песком развалин Эр-Маджара, легендарного мертвого города, путники достигли лишь к полудню второго дня.

Хотя скакали, не жалея ни себя, ни лошадей. Граф Данжерон, давно переставший с ними разговаривать, тащился последним и Брант пару раз останавливал отряд, чтоб его подождать. Капитан лучше других понимал, что творится сейчас в душе драчливого щеголя. Лорд внезапно для себя обнаружил, что он не только не самый смелый и ловкий, но и далеко не самый сообразительный. И теперь его самолюбие невероятно страдало. Вот только жалеть его никто не собирался, людям не свойственно жалеть тех, кто больно ушибается, шлепнувшись с незаконно захваченных вершин.

– Ну, и где тут их искать?
– рассматривая торчащие обломки каменных стен, колонн и остатки причудливого орнамента, озадаченно поинтересовался Азарил.

В собственной стране он смог бы отыскать что угодно и кого угодно, но тут…

Эти зловещие руины и обломки зданий, бывшие когда-то многолюдным городом, навевали на северянина тоску и тревогу. Разбросанные кучками и поодиночке по широкой, насколько видит глаз, равнине, развалины казались настолько древними, что трудно было поверить в ненормальных, решивших тут поселиться.