– Да, конечно, ваша светлость. Беседа была бы очень кстати.

– Вот и хорошо, – кивнул Филипп. Перехватив взгляд Шарлотты, он лукаво подмигнул ей, чем весьма ее озадачил. Впрочем, она вынуждена была признать, что он держался великолепно, действительно идеальный муж.

В течение следующего часа слуги приносили блюдо за блюдом, все поддерживали обычную светскую беседу, то есть говорили о погоде, о наводнении, что случилось в прошлом году, а также о том, что мистер Карлайл наконец-то отошел в мир иной. Но, конечно же, время от времени возникали тягостные паузы, и в такие моменты все обменивались вопросительными взглядами, как бы спрашивая друг друга: «Мы ведь все правильно говорим, не так ли?»

К счастью, никто не вспоминал о прошлом, а также об Итане и о поведении «скандальной герцогини» – слухи об этом, конечно же, доходили и до родителей Шарлотты, в том не могло быть сомнений.

Наконец, покончив с десертом, все умолкли, вопросительно переглядываясь, а затем уставились на Артура, доедавшего свою порцию и явно не спешившего – тот, очевидно, смаковал кушанье. Шарлотте же хотелось вырвать ложку из руки брата и доесть за него крем – ей не терпелось поскорее закончить эту трапезу.

Когда же Артур наконец-то отложил ложку, Филипп повернулся к отцу Шарлотты и сказал:

– Миссис Шеффилд упомянула, что ваша подагра стала ужасно одолевать вас с приходом дождей. Может быть, отложим портвейн и сигары на другой вечер, а, сквайр?

Мистер Шеффилд покосился на жену и проворчал:

– Подагра? Но я не… – Герцог взглянул на него, прищурившись, и он, густо покраснев, поспешно добавил: – Да-да, конечно, ваша светлость, нога ужасно беспокоит меня в этот вечер. Так что полагаю, вы правы. Лучше отложим сигары и портвейн до следующего раза.

Филипп вежливо улыбнулся и поднялся из-за стола, давая понять, что готов проводить гостей.

– Что ж, мистер Шеффилд, в таком случае мы с Шарлоттой попрощаемся с вами.

Все перешли в гостиную и принялись ждать, когда Фэллон принесет шаль миссис Шеффилд. Когда дворецкий наконец-то появился, Шарлотта, судорожно сглотнув, приблизилась к родителям.

– Мама, папа, пожалуйста… – Она умолкла, еще больше смутившись. Ей очень хотелось попросить у родителей прощения, однако же… Заметив, как помрачнел отец, и как мать отвела глаза, Шарлотта поняла, что не сможет сказать то, что хотела сказать.

Тогда она повернулась к братьям:

– Роуленд, ты…

Брат тут же обнял ее и крепко прижал к груди.

– Лотти, дай им время, – прошептал он ей на ухо. – Они все поймут.

Отстранившись, она улыбнулась Роуленду и молча кивнула. Затем обнялась с Николасом и Артуром.

Николас тихо рассмеялся и взъерошил ей волосы.

– Лотти, мы очень скучали по тебе, – сказал Артур, когда настала его очередь обнимать сестру.

Когда же Шарлотта осмотрелась в надежде увидеть родителей, тех уже не было в комнате. Не оказалось их и в коридоре, когда она выглянула из гостиной. Снова повернувшись к братьям, Шарлотта попыталась изобразить улыбку.

– Папа передвигается довольно быстро, несмотря на свою подагру, – заметила она.

Братья закивали, вежливо рассмеялись и направились к выходу. Шарлотта же, прислонившись к дверному косяку, смотрела им вслед. Ах, как же ей хотелось поехать с ними! Но она знала, что не сможет навестить Шеффилд-Хаус, во всяком случае, в ближайшее время. И здесь, в Рутвен-Мэноре, она тоже была чужой.

Тут Филипп коснулся ее плеча и тихо сказал:

– Ты сегодня была великолепна, моя дорогая. – Теперь пальцы его поглаживали ее шею.

Шарлотта молча закрыла глаза. Голос мужа успокаивал ее, а его пальцы казались необычайно нежными и ласковыми.

Возможно, ты сейчас злишься на меня, – продолжал Филипп. – Джилпин рассказал мне, как ты долго стояла неподалеку от Шеффилд-Хауса, но так и не зашла к ним, не решилась. Вот я и подумал… – Он на несколько секунд умолк. – Я хочу извиниться перед тобой, Шарлотта. Если честно, то мне казалось, все пройдет гораздо лучше, чем получилось. Я не знал ,что они насколько упрямы, понимаешь?

– Филипп, не надо об этом. – Повернувшись к мужу, Шарлотта приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала его. Отступив на шаг, продолжала: – Да, тебе не нужно извиняться. И знаешь, ты сегодня вечером был замечательным мужем, прямо-таки идеальным. И еще, Филипп…

Шарлотта умолкла, потому что точно знала, что если сейчас останется с мужем, если задержится хоть ненадолго, то он непременно испортит этот чудесный момент, а она сама обязательно расплачется – слезы уже жгли ей глаза.

Ах, но ведь она не все ему сказала – не сказала самое главное…