Сергей Сергеевич переглянулся с Надеждой и прошептал:

— Какой лицемер! Вместо огромного старинного парка он построит асфальтовые площадки, поставит на них несколько скамеек — и хочет этим заткнуть рот горожанам!

— Есть еще вопросы? — повторил мэр и покосился на корреспондента.

— А вот еще у меня вопрос! — Вперед выступил крепкий дядька средних лет в заляпанном машинным маслом комбинезоне. — Я слышал, что новая дорога даст городу новые рабочие места?

— Хороший вопрос! — повторил мэр. — Совершенно верно, как я уже сказал, около новой дороги будет построено несколько торговых центров, а кроме того — две или три автозаправочные станции и станция техобслуживания… само собой, на этих предприятиях смогут работать наши земляки…

— Это Берендеев, хозяин половины всех автомастерских в городе, — прошептал Сергей Сергеевич на ухо Надежде. — Мэр обещал ему продать на выгодных условиях две новые автозаправки, если Берендеев поможет ему с дорогой…

— Еще у кого-нибудь есть вопросы? — проговорил мэр, бросив взгляд на часы. — Если нет, то позвольте…

— Постойте! — воскликнула Надежда, пробираясь сквозь толпу. — У меня есть к вам еще один вопрос!

Ее попытался остановить крепкий парень в черном костюме, но мэр, благожелательно улыбнувшись, махнул рукой:

— Валентин, не суетись! Пусть женщина задаст свой вопрос, мы никому не затыкаем рот! Что вы хотели спросить?

— Я хотела спросить вас: вы никогда не задумывались, что после вас останется на земле?

— Что?! — Мэр удивленно уставился на нее. — Это вы о чем, женщина?

— Это я о том, что каждому человеку когда-то приходится задуматься, сделал ли он в этой жизни что-то хорошее. Знаете, это звучит банально, но — посадил ли он хоть одно дерево?

— Что-то я вас не понимаю, при чем здесь какое-то дерево… — пробормотал мэр и, повернувшись к корреспонденту, вполголоса проговорил: — Это не записывай!

— Сейчас поймете. — Надежда приблизилась к нему еще на шаг и продолжила: — Кто-то сажает деревья, строит красивые дома, пишет музыку. А кто-то из-за мелкой корысти вырубает старинный парк, который украшал город, придавал ему собственное лицо… А ведь с каждым годом в России становится все меньше таких парков, таких имений, таких городов! Если так пойдет дальше, что останется от нашей страны?

— Это демагогия! — прервал ее мэр. — Откуда у вас такой текст? Кто его для вас составил? Кто санкционировал ваше мнение?

— Никто его не составлял! — Надежда повысила голос. — Я говорю то, что думаю и чувствую, и не нуждаюсь для этого в чьей-то санкции! И еще… — Она сделала паузу, ее переполнило возмущение этим продажным, обнаглевшим чиновником, который меряет всех по себе и не способен поверить в чью-то искренность. Она сделала еще шаг к мэру и проговорила с угрозой: — Вы думаете, что за дурные дела воздается где-то в другом мире, то есть нигде и никогда? Так вот неправда — ничто не остается безнаказанным! За дурные дела воздается здесь и сейчас! Вот, например, начальник вашей городской милиции — он считал, что может говорить и делать все, что угодно, и чем он кончил…

Надежда Николаевна осеклась. Она подумала, что в запальчивости сказала лишнее, что о мертвых нельзя говорить плохо… И вообще лучше помолчать…

Мэр завертел головой, к нему тут же подскочил невзрачный человек в сером пиджаке и очках. Мэр схватил его за лацкан и прошипел сквозь зубы:

— Кто это такая? Откуда взялась? Кто за ней стоит?

Человек в сером зашептал что-то прямо в ухо мэра.

Он шептал долго и убедительно, и лицо мэра постепенно бледнело и как-то оплывало книзу, как оплывает свеча в жарко натопленной комнате.

Наконец серый замолчал. Мэр повернулся к Надежде и проговорил неуверенным, растерянным голосом:

— Извините, Надежда Николаевна… я вас сначала не узнал… ваше мнение для меня чрезвычайно важно… то есть я хотел сказать, что для нас важно мнение каждого гражданина, городская администрация внимательно прислушивается к голосу, так сказать, народа…

— Это хорошо, что прислушивается, я очень надеюсь, что ситуация с парком разрешится. Дорога должна пойти в обход, даже если ее строительство будет стоить дороже! Парк должен жить!

Произнеся эти слова, Надежда Николаевна внезапно почувствовала страшную усталость, как будто только что притащила из магазина полные сумки продуктов.

Она на секунду прикрыла глаза, а когда открыла их — увидела, что стоит посреди улицы в одиночестве. Мэр со своей свитой поспешно грузился в машины, а согнанная для «встречи с народом» массовка расходилась, перешептываясь.

К Надежде подошел Сергей Сергеевич.

Он посмотрел на нее с удивлением и проговорил:

— Вы прекрасно говорили! Искренне, убедительно…