– Никаких гарантий, - пообещала Шталь.

– А теперь, - Михаил наклонился и подобрал монетку, - допустим, я хочу по-пасть...
– он повел вокруг взглядом, потом ткнул пальцем в дверцу шкафа чуть левее пробоины от ножа, - допустим сюда. Ну, шкаф-то все равно испорчен... В общем, я очень хочу попасть монеткой сюда.

Он снова коротко взмахнул рукой, и монетка опять щелкнула о стену над головой Шталь, но на этот раз, срикошетив, не шлепнулась на пол, а стремительно пронес-лась через кухню и врезалась в дверцу шкафа, в которой и засела намертво.

– Ничего себе!
– Эша вскочила, глядя на монетку, до половины вошедшую в дере-во.
– Но... ведь это же просто обычный пятак! Это что же... если б ты хотел попасть в меня, то бросил бы ее в любую сторону, она бы отскочила и...

– Соображаешь, - одобрил шофер и принялся выковыривать монетку.

– Но к чему такие сложности?! Почему обязательно нужен рикошет, почему нель-зя...

– Потому что это монетка, - Михаил положил пятачок на стол.
– Это не нож, и из-начально она не предназначена быть ножом или чем-то другим, что можно во что-нибудь воткнуть. Как видишь, у нее даже нет острых граней. У нее другие принципы, другие правила, но, так или иначе, она не против стать чем-то другим, при условии что правила будут соблюдены. Проблема в том, что кто-то нашел слишком много та-ких монеток. Говорящий он сам или нет, но все они определенно побывали в руках Говорящего, - Михаил вдруг помрачнел и принялся пальцем гонять монетку по сто-лешнице. Эша несколько секунд наблюдала за ним, потом села рядом.

– Ты сказал, что можешь говорить с металлическими вещами, которые... мечтают стать оружием. Значит, ты мог бы говорить и с монетками?

– Только с определенными, - Михаил поднял голову, и в его глазах короткой вспышкой мелькнула злость.
– Я... когда-то я отыскал несколько таких. Практиче-ски, я их сделал - так, ради смеха, - он покосился на Олега Георгиевича.
– Мы тогда еще не были знакомы. Потом... ну, понимаешь, я ведь помнил все вещи, с которы-ми... Я отыскал их почти все, и...
– Михаил потянул к себе сигареты.
– В общем, од-на монетка оказалась... инфицированной. Я не знаю, как это происходит и почему, я знаю лишь, что сейчас уже не заражаю вещи, но тогда...

– Думаешь, это ты создал такого веселого Говорящего?
– Эша осеклась, потом за-махала руками.
– То есть... Миш, я не хотела говорить таким тоном, я просто...

– Это лишь крошечная неподтвержденная версия, и тебе совершенно ни к чему на ней зацикливаться, - Ейщаров отнял у Михаила монетку.
– Известно лишь то, что все монетки, которые нам удалось собрать, в плане заражения совершенно безопасны, вот и все. А теперь, если позволите, я закончу историю. Все то время, что с Валько-вым происходили неприятности, он получал телефонные звонки и письма все с тем же деловым предложением - заплатите и неприятности закончатся. Ни один из звон-ков отследить не удалось. А через десять дней Валькову позвонили еще раз и пред-ложили встретиться и обсудить ситуацию. Встречу назначили в жилом массиве в центре города без ограничений сопровождения. Вальков приехал с охраной. На встречу пришел вот этот человек, - Ейщаров подтолкнул к Эше фотографию.
– Один.

Фотография была чуть темновата. На ней был запечатлен человек среднего роста в просторной рубашке и широких брюках, стоявший на фоне подъездной беседки. На носу у человека были солнечные очки, на голове бейсболка с длинным козырьком надвинутая почти до подбородка, и вся его фигура излучала крайнее самодовольство.

– С таким же успехом этой фотографии могло бы вовсе не быть, - Эша пожала плечами.
– Я даже не могу понять, мужчина это или женщина.

– Во всяком случае, разговаривал он мужским голосом. В общем, люди Валькова попытались разобраться с ним прямо во дворе при свете дня, за что опять были боль-но забросаны монетками. После этого Вальков заплатил, и человек покинул двор. Все несчастья Валькова с тех пор прекратились.

– Наглый тип, - Эша продолжала разглядывать фотографию.
– При свете дня, го-ворите? Значит, его монетные штучки мог кто-то видеть?

– Свидетелей было два десятка человек, из которых трое в точности рассмотрело, что именно произошло, что само по себе плохо, - Ейщаров провел рукой по волосам - быстрое, сердитое движение.
– Все встречи он всегда назначает в людных местах, всегда приходит на них один и всегда уходит целым и невредимым, в отличие от ос-тальных, и во время этих уходов часто страдают люди, вовсе не имеющие к происхо-дящему никакого отношения. Один он работает или с друзьями, что наиболее веро-ятно - одно ясно - это ребята рисковые и им на все наплевать.

– И все жертвы заплатили?

– Кроме троих.

– А что они?

– Один был убит - согласно нашим данным, его задушили воротником собствен-ной рубашки, - Ейщаров взглянул на Михаила, который, нахохлившись, смотрел в окно.
– Другой разбился на машине вместе со своей семьей. Третий умер от внезап-ной остановки сердца. Ему было двадцать девять.

Шталь помолчала, потом с чувством сделала вывод:

– Ни хрена себе!

– Да уж, - Ейщаров мрачно усмехнулся.
– Они отказались платить, их помучили еще дней пять и назначили вторую встречу, куда снова явился этот тип, - он постучал пальцем по фотографии.
– Они снова отказались платить, кстати, третий вообще не пошел на встречу. После этого они прожили еще сутки.

Эша, оживившись, принялась энергично рыться в бумагах.

– Я вижу, все жертвы жили в разных городах, все довольно или крайне состоя-тельны, и никаких связей между ними нет. Следовательно, по вашей версии, возмож-ный Говорящий или Говорящие ездят туда-сюда и вымогают деньги, угрожая тарака-нами, монетками и штанами? Часть про насекомых - это что-то новенькое, - удру-ченно произнесла Шталь, которая, как большинство женщин, каких-либо насекомых, кроме бабочек, жаловала не особенно.
– И мне эта часть совершенно не нравится. Где осы, там могут быть и пауки, а у меня даже от вида сенокосца может случиться ин-фаркт!.. Аварии могут быть спровоцированы насекомыми, остановка сердца может быть вызвана воздействием яда, а существует немало насекомых, яд которых почти невозможно определить, и если кто-то из этих психов возит с собой в рюкзачке вы-водок каракуртов... Олег Георгиевич!
– запоздало возмутилась она, вскакивая.
– Вы что - с ума сошли предлагать мне такое?!