–  Заедем в харчевню, что ли?
– предложил Морт.
– Возможно, местные повара еще не разучились готовить? Небось, набили руку, когда здесь ходили караваны.

–  Тогда нам в центр, лучшее заведение наверняка там, - предложил Туйвин, - уж я-то знаю такие городишки, они все будто по одному плану построены.

–  А как у нас с монетой?
– осведомился Махаба.
– У меня все отобрали.

–  А у меня ничего и не было, - отозвался Морт.
– Туйвин, ты у нас был ходячим кошельком. Что скажешь?

–  Я гол, как новорожденный. Но мы можем загнать что-нибудь из снаряжения, вон тот топорик, например, что на поясе Махабы.

–  Эй! Это мой топор!

–  И за кого нас здесь примут?
– задумчиво протянул Морт.
– За дезертиров?

–  Да уж точно, на нас снаряжение элерийских солдат… С деньгами нас бы приняли за принцев, не иначе. Э, ладно, пущу в ход последний запас.

–  Туйвин, я знал, что на тебя можно положиться, когда речь заходит о монетах!

Что за запас?

–  Я зашил золотую монету в голенище сапога. Но это последняя!

–  Ручаюсь, ты врешь, - буркнул эйбон.
– Если тебя потрясти, наверняка сыщется еще пара-тройка таких последних запасов. А ну-ка, сойди с коня и попрыгай, наверняка зазвенишь!

Спутники выехали на площадь - и тут же им на глаза попалась вывеска, изображающая толстяка в обнимку с бочкой. Ошибиться невозможно, это и есть питейное заведение.

–  Туйвин, ты раньше бывал в этом городе?
– спросил Морт.

–  Нет, с чего ты взял?

–  Я вижу тебя на вывеске.

–  Глупости, ваше величество, у намалеванного человека волосы желтые, как полагается элерийцу, а я…

–  Да нет, я имел в виду не того блондина, а второго, которого истинный элериец нежно обнял.

–  Это же бочка!.. Ах, ты ж… ваше величество весьма остроумны. На Поле Греха тебе, Морт, память сменили на длинный язык, не иначе.

–  Брось дуться. По-моему, нас здесь ждут неприятности.

–  Чего?

–  В этом убогом заведении не найдут сдачи с золотого.

Они спешились перед дверью, и Туйвин тут же оглянулся с беспокойством:

–  Как бы не увели наших лошадок!

–  Неужели здесь настолько не боятся королевских солдат?

На Морте и Махабе по-прежнему были бело-зеленые плащи, грязные, изодранные, но вполне узнаваемые. Плащ эйбона вдобавок украшал герб господина Лехана, Махаба старательно заляпал его грязью. Он мог изображать кого угодно, но на блавгородного элерийского рыцаря с собственным гербом не походил никак.

В дверях харчевни показался парнишка лет четырнадцати - то ли сын хозяина, то ли работник. Малец уставился на эйбона - уж он-то точно не застал караванов с юга.

–  Эй, парень!
– окликнул Махаба.
– Не протри во мне дыру взглядом, лучше позаботься о лошадях, если с моим жеребцом что-то случится, я сожгу это заведение.

Властный тон и цвета королевской армии произвели впечатление - паренек кинулся принимать поводья и затараторил:

–  Не извольте беспокоиться, господин, лесное благословение да будет с вами, у нас все делается в лучшем виде, извольте пройти внутрь, отец накормит вас, и пиво у нас отменное, прошу не минуйте этот скромный очаг, все для вас, все к вашим услугам…

Отец парнишки, бородатый белокурый элериец плотного сложения, встретил их не так восторженно, он-то сразу оценил потрепанный вид путников.

–  Чего изволите господин, благословение леса на вас? Или благословение Солнца, как вам будет угодно?
– лениво проговорил он.
– Что-то герб ваш не разберу, мой господин? Не знаю, как вас величать?

–  Тебя интересует цвет наших гербов или цвет наших монет?
– буркнул Туйвин, плюхаясь на скамью.
– Морт, дай мне нож.

–  Держи. Надеюсь, ты не станешь резать этого почтенного человека прежде, чем он нас накормит?

–  Я монету из тайника достану. Хозяин, тащи пожрать! Мы давно в пути и порядком проголодались.

Хозяин не двинулся с места, пока Туйвин не надрезал, кряхтя, кожу на внутренней стороне голенища и не извлек небольшую монету. Золотой бородач принял с недоверием, повертел так и этак, поворачивая к свету, попробовал на зуб и только тогда пообещал накормить так, что гости останутся довольны. Вскоре с кухни потянуло запахом жарящейся баранины, а бородач вынес гостям по плошке жидкой похлебки - чтобы утолить голод для начала. Потом приволок кувшин пива, которое Туйвин признал сносным, а Морт - отвратительным. Но изголодавшиеся путники был не привередливы, и накинулись на похлебку. Ну а когда бородач приволок миску баранины, Туйвин радостно объявил, что жизнь, похоже, налаживается. Сдача с золотого, конечно, нашлась - хозяин вывалил перед коротышкой груду медяков.