Тут явился и сынишка трактирщика с докладом: лошади пристроены, светлые господа могут не беспокоиться!

Туйвин ткнул локтем Махабу:

–  Слыхал, светлый господин?!

Чернокожий поперхнулся пивом и смерил спутника таким взглядом, что Туйвин развеселился окончательно и даже швырнул мальцу мелкую монетку:

–  Держи, парень! Мне хорошо, и я хочу, чтобы всем вокруг тоже было чуток получше.

И дернул же меня лед такое надумать - соваться в край Зимы! Все-таки настоящая жизнь только в теплых землях.

–  А вы бывали по сторону гор?
– выдохнул парнишка.

Он, кажется, уже забыл о подаренном медяке, глаза его разгорелись, пацан жаждал историй о похождениях за Тархийским хребтом и пожирал глазами коротышку.

–  Где я только ни бывал, парень… - протянул Туйвин, потянувшись за кувшином с остатками пива.

Но рассказать о странствиях ему не пришлось, в харчевню ввалилась компания, четверо юных элерийцев при оружии. Они гремели ножнами, нарочно задевая скамьи и столы, и громко разговаривали.

Сперва Морт решил, что это по его душу и потянулся под столом к бастарду, который пристроил возле лавки под рукой, но потом успокоился - вновь прибывшим было явно не до них, они были не из королевских солдат и не из тех, кто служит золотым магам. Просто компания молодых элерийцев благородного происхождения, скорей всего - местные. Они потому и орали во все горло, чтобы придать себе уверенности и показать, что они важные персоны. Таким образом парни добавляли себе уверенности, а вообще выглядели они не очень-то грозно - в потертых камзолах и со старыми мечами. Вполне возможно, снаряжение осталось им еще от дедов, разбогатевших на пошлинах, взимаемых с купцов на галдербернском тракте. В этой компании не было ничего особенного, просто молодые щенки, отпрыски благородных семейств из захолустья, с виду - обычные элерийцы, светловолосые, белокожие. Тощие, поджарые, как вечно голодные волчата. Если им удастся войти в возраст, они отъедятся, станут кряжистыми и массивными, как их отцы.

Парни уставились на Морта и его спутников, хозяин тут же подскочил к ним и принялся настойчиво предлагать, как он выразился, лучшие места, достойные таких великолепных господ. Юнцы важно прошествовали след за ним через зал и уселись в дальнем углу, хозяин потому и усадил их там, в стороне от прежних гостей, чтобы между теми и этими не возникло ссоры. Видимо, у местных была репутация забияк.

–  Ну что, поели и двинемся дальше?
– предложил Туйвин.
– Не нравятся мне эти молодчики.

–  Зато они очень нравятся самим себе, - буркнул Махаба, - я думал, ты закажешь нам еще пива, а мы послушаем их крик. Хотя бы новости узнаем. И потом, они что-то болтают насчет джагайской границы. Это может оказаться полезным.

Юнцы оживленно болтали, обсуждая предстоящую поездку на турнир в Тайлан. Они предвкушали славные подвиги на ристалище и вдобавок - добрую выпивку за чужой счет. Граф Тайланский обещал кормить и поить всех, кто явится на турнир в честь замужества его старшей дочери, а еще сулил большие призы победителям. Когда ж снова выпадет такой случай? Парни собирались в Тайлан и горланили о том, как они утрут нос западным рыцарям, которые совсем обленились на джагайской границе, нынче превратившейся в убогое захолустье. О том, что предгорья Тархиев - захолустье еще большее, они не упоминали.

–  Турнир - это неплохо, - заметил Морт, когда юнцы выболтали достаточно много подробностей.
– Там будет толпа народу, рыцари, наемники, прислуга, жонглеры и жрецы.

–  Воров набежит тоже немало, - вставил Туйвин, - праздник для них - это большая пожива.
– А уж гулящие девки слетятся туда косяками, поверь.

–  Словом, там можно будет затеряться в огромной толпе и спокойно подготовиться к переходу границы, - закончил мысль Морт.

Они принялись обсуждать дорогу к Тайлану и больше не слушали юных рыцарей. А те шумели все громче, хозяин принес первые кувшины пива, и парни стали веселиться, как они понимали этот процесс.

–  Только сперва нужно замести следы. В этом городишке нас запомнят, мы слишком приметные для такого захолустья… - размышлял Морт, и тут вдруг понял, что Махаба взволнован.

Эйбон со стуком опустил кружку на столешницу и зашевелился. Морт понял, что приятель нащупывает топор, подвешенный в петле на поясе. Он оглянулся.

–  Черный!
– орал один из молодцов в дальнем конце зала. Но орал очень громко, а трапезная была невелика.
– Глядите, лесом клянусь, он черней самой грязи!

Морт схватил эйбона за складки плаща и удержал на месте, тот уже собирался встать и ответить на оскорбительные слова.

–  Чего ты, Махаба? Что ж такого, если славному господину обидно, что кто-то черней его? Черней грязи, так он выразился. Не будем его смущать, пусть успокоится, а мы продолжим путь.

–  Эй, смерд, ты что-то вякнул?
– завопил элериец, еще громче прежнего.
– Никуда ты не отправишься, пока я не поговорю с тобой по душам.

Юнцы стали медленно подниматься, со скрежетом двигая скамьи. Должно быть, они полагали, что выглядит очень грозно, и не спешили, чтобы противник проникся ужасом. Туйвин заволновался: