Людей вокруг хватало, но Брета нигде не было видно.

Расстроенная девушка уже подходила к дому, когда дверь открылась и наружу вышел Брет. У Моны заколотилось сердце, и она ускорила шаг.

Едва Брет спустился с крыльца, как к тротуару подъехала низкая спортивная машина. Сидевшая за рулем рыжеволосая женщина опустила стекло и помахала Брегу.

Он помахал в ответ, сказал несколько слов, которых Мона не расслышала, и сел на переднее сиденье.

Через несколько секунд шикарный автомобиль исчез в потоке машин.

Мона смотрела ему вслед, изнывая от нестерпимой боли.

Молча простояв несколько минут, она с трудом взяла себя в руки. Слава Богу, что она пропустила Брета.

Если бы она нашла его, то выглядела бы последней дурой. А так… Хотя ее сердце было разбито, но гордость не пострадала. Ничего другого у нее не осталось.

Когда тщательно одетая Мона с гордо поднятой головой вошла в кабинет, шефини там не было. Впрочем, ни на что другое рассчитывать не приходилось.

У рыжеволосой была репутация чрезвычайно деловой женщины и отчаянной сердцеедки. В данный момент явно преобладало второе.

Примерно через полчаса раздался телефонный звонок.

– Привет!
– сказала Ивлин.
– Я сегодня не приду. Знаю, работы много. Ты как, справишься?

– Конечно.
– Мона постаралась, чтобы ее голос звучал ровно.
– Вы готовы заняться делом Томчека?

– Да. Но дело Хармондов придержи. Пусть немного попотеют. До завтра.
– Внезапно она хихикнула.
– Или до послезавтра.

Мона положила трубку и вдруг до боли живо представила себе Ивлин и Брета в постели…

Каким-то чудом она сумела подавить приступ тошноты и с остервенением набросилась на работу. Это позволило ей продержаться все утро.

Во время ланча Линда, одна из секретарш, работавших в главном здании, принесла ей пакет с сандвичами и чашку кофе.

– Я знаю, что ты одна, а отойти нельзя. На-ка, подкрепись.

– Спасибо, - с улыбкой ответила Мона.

Кофе она выпила с жадностью, но сандвичи так и остались нетронутыми.

Шел седьмой час. Почти все служащие разошлись по домам, когда дверь открылась и в кабинет вошел Рик.

Мона подняла глаза и слегка вздрогнула. Такого еще не было. Ивлин всегда ходила к Рику сама.

– К сожалению, мисс Хаббард нет на месте, - сказала она.

– Знаю. Меня бы тоже здесь не было, но моя помощница заболела, так что приходится трудиться сверхурочно. Я правильно догадываюсь: Ивлин куда-то уехала с Роудом?
– небрежно спросил он. Мона промолчала, однако Рик не отстал и, не сводя с нее глаз, заметил: - Выходит, она украла его у вас?

– Во-первых, он вовсе не мой.
– Мона вздернула подбородок и спокойно добавила: - А во- вторых, ни одна женщина не может украсть мужчину без его согласия.

– Браво! Я восхищаюсь вашим самообладанием.
– Он хлопнул в ладоши, а затем бодро спросил: - Вы собираетесь сидеть здесь до конца света?

– Нет.

Она действительно не собиралась задерживаться. Но и спешить домой тоже не имело смысла. Там ее не ждало ничего, кроме одиночества.

– Я уйду, как только закончу разбирать это дело.

– Бросьте, - велел он.
– Линда сказала мне, что вы даже на ланч не ходили, так что хватит с вас. Мы едем обедать. Времени достаточно. А потом пойдем на спектакль, который вы так хотели посмотреть.

– Но я одета не для театра, - возразила она.

– Ничего. И так сойдет.
– Он взял ее жакет, сумочку, вывел из кабинета и потащил к лифту.

Мона, настроение которой было хуже некуда, не сопротивлялась.

На следующий день Рик сказал, что его помощница еще не выздоровела и что он берет Мону у Ивлин взаймы.

Мона охотно согласилась. Учитывая сложившиеся обстоятельства, работать с Риком было лучше, чем с его сестрой.

Добившись своего, Рик умерил прыть. Он знал: когда на кону стоит многое, торопиться не следует. Форсировать события нельзя. Нужно действовать так, чтобы не спугнуть добычу.

Поэтому в рабочее время он был идеальным боссом - деловым, дружелюбным, терпеливым и вдумчивым.

К облегчению Моны, она почти не видела Ивлин. А когда выяснилось, что личная помощница Рика возвращаться не собирается, она окончательно заняла ее место.

В нерабочее время Рик охотно составлял ей компанию. С ним было легко и весело. Он не пытался прикоснуться к ней или поцеловать и обращался с ней как с младшей сестрой.

О ней заботились, за ней приглядывали и даже баловали. Она это ценила. Это проливаю бальзам па ее раненую душу.