Судьба исполнения одного из них и сегодня находится в центре внимания общественности. В 1963 году к Н. С. Хрущеву обратились родственники чекиста, участвовавшего в охране, а затем и расстреле семьи Николая Второго. Умирая, он завещал передать руководству страны два револьвера, из которых были расстреляны Романовы. Один наган предназначался Н. С. Хрущеву, второй — для Фиделя Кастро.

Хрущев не придумал ничего лучшего, как поручил рассмотреть этот вопрос агитпропу ЦК. Наверное, было бы правильнее, чтобы этим вопросом занялся КГБ, владеющий большей информацией и имеющий навыки рассмотрения таких дел. Может быть, Н. С. Хрущев хотел знать идеологическую подоплеку всей этой истории и ее последствия? Как бы то ни было, поручение есть поручение, и Л. Ф. Ильичев пригласил А. Н. Яковлева и дал задание разобраться во всей этой истории.

А. Н. Яковлев добросовестно взялся за работу и провел глубокое изучение вопроса. Он собрал всех оставшихся в живых участников и свидетелей тех драматических событий, происшедших на Урале. В ту пору их было еще немало. Попросил подробно рассказать, как все было, и записал их воспоминания на магнитную ленту. Александр Николаевич провел тщательный анализ действий участников расстрела и захоронения царской семьи, выяснил роль каждого, достоверность событий. Записку о выводах и предложениях он направил Л. Ф. Ильичеву.

Револьверы, как он сказал мне уже в 1988 году, были сданы им в КГБ, а все остальные документы, магнитная запись и ее расшифровка находились у Л. Ф. Ильичева. Я видел папку этих документов, читал стенограмму. В материалах говорилось о жизни и быте царской семьи во время заключения, характере и нравах каждого из них, причинах расстрела, его участниках, месте захоронения и многом другом. Правда, роковые события, как мне тогда запомнилось, происходили не в Екатеринбурге, а где-то в Перми. Но я мог и ошибиться.

Все материалы расследования А. Н. Яковлева были доложены Н. С. Хрущеву, но его они, видимо, не заинтересовали или было такое время, когда уделять внимание подобному вопросу первый секретарь ЦК не мог, а может быть, не хотел прикасаться к старой истории.

В 1988 году я поинтересовался в архиве этими документами, так как чувствовал, что некоторые факты стали известны авторам ряда работ и опубликованы в книгах. Ни магнитных записей, ни стенограммы их расшифровки я не нашел. Может быть, они хранились в другом месте или с ними произошло что-то еще, сказать трудно.

А. Н. Яковлеву приходилось в те годы выполнять и другие задания, не всегда относящиеся к его прямым служебным обязанностям. Впрочем, и служебные обязанности для него в ту пору были сначала малопонятными. Его назначили заведующим сектором радио и телевидения идеологического отдела ЦК. По этому поводу А. Н. Яковлев зашел ко мне и, показывая на громкоговоритель, стоявший у меня на столе, сказал откровенно, но, видимо, не без преувеличения:

— Кроме того, что это радиоприемник, я ничего ни в радио, ни в телевидении не понимаю.

Мы посмеялись, но пришли к выводу, что это не главное. Ему предстоит заниматься политической, содержательной стороной деятельности этой организации. Так и случилось. Он овладел новым делом, а с приходом Л. И. Брежнева был возведен в ранг первого заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК и возглавлял идеологическое направление в работе партии до 1972 года, пока его не отправили послом в Канаду.

И вот теперь, во время одного из отпусков, когда Александр Николаевич приехал отдохнуть из Оттавы, мы встретились. Разговор шел о многих переменах, происходивших в стране, развитии сельского хозяйства.

A. Н. Яковлев просил уговорить М. С. Горбачева съездить и посмотреть сельское хозяйство в Канаде, которое Яковлев считал весьма эффективным, а методы труда — приемлемыми для нас. Я тоже полагал, что знакомство с агропромышленным сектором этой страны будет полезным для Горбачева. Скоро М. С. Горбачев принял Яковлева. После встречи было условлено, что Александр Николаевич договорится с канадским правительством и от его имени направит шифротелеграмму с приглашением М. С. Горбачеву посетить Канаду. Такая телеграмма вскоре пришла, и Ю. В. Андропов не без сомнений, но под напором Горбачева согласился отпустить Михаила Сергеевича на короткое время за океан.

Это была решающая поездка для понимания будущим автором «Перестройки и нового мышления» процессов, происходящих в западном мире, знакомства с иными точками зрения на развитие нашей страны, вопросами демократизации, свободы и гласности. Именно там, как делился в беседе со мной М. С. Горбачев, А. Н. Яковлев изложил свое видение развития СССР и мира, изложил пути, которые могут привести к оздоровлению нашего общества. Большое значение имела эта поездка и для дальнейшей судьбы А. Н. Яковлева, которого до поездки Горбачева не очень-то спешили вернуть в Россию.