Гарри пошёл дальше, силясь вспомнить, что же сказал ему Дамблдор в тот раз, когда он добыл меч. Только настоящий гриффиндорец мог вытащить из шляпы меч. Что за качества определяли истинного гриффиндорца? Внутренний голос Гарри ответил: гриффиндорцев отличает сила духа, храбрость и готовность к подвигам.

Гарри остановился и глубоко вздохнул, пар от его дыхания быстро рассеялся в ледяном воздухе. Он понял, что от него требовалось. По правде говоря, он подумал, что к этому всё идёт, ещё когда сквозь лёд разглядел меч.

Он снова оглядел деревья вокруг, хотя уже был уверен, что никто не собирается нападать. Для этого было множество возможностей, пока он шёл в одиночку по лесу или когда осматривал озеро. Единственной причиной для промедления было то, что ему предстояло проделать нечто крайне неприятное.

Гарри негнущимися пальцами принялся стягивать с себя одёжки, уныло размышляя, что в этом не было ничего героического, кроме того, что он не позвал Гермиону, чтобы она вытащила меч вместо него.

Пока он раздевался, где-то ухнула сова, и он с болью подумал о Хедвиг. Он дрожал, зубы ужасно стучали, но он продолжал, пока не остался в одном белье и босиком на снегу. Он положил мешочек, в котором хранил свою палочку, письмо матери, осколок зеркала Сириуса и старый снитч, на кучу вещей, затем указал гермиониной палочкой на лёд.

— Диффиндо.

Треск ломающегося льда прозвучал в тишине, как выстрел. Поверхность озера раскололась, и куски тёмного льда покачивались на волнах. Насколько Гарри мог судить, там было неглубоко, но чтобы достать меч, он должен был погрузиться в воду с головой.

Если так и стоять, обдумывая задачу, ни она не станет от этого проще, ни вода теплее. Он подошёл к краю озера и положил на землю всё ещё светящуюся палочку Гермионы. Затем, стараясь не думать о том, насколько холоднее ему станет или как его будет трясти от холода, он прыгнул в воду.

Каждая клеточка его тела сопротивлялась. Казалось, что даже воздух в лёгких окаменел, когда он вошёл в ледяную воду по плечи. Он еле дышал, его трясло так, что вода выплёскивалась на края полыньи. Он пытался нащупать ногой лезвие меча. Ему не хотелось нырять больше, чем один раз.

Гарри, дрожа и задыхаясь, секунду за секундой оттягивал момент погружения, пока не сказал себе, что это должно быть выполнено, призвал всё своё мужество и нырнул.

Холод убивал, буквально сжигал его. У Гарри было ощущение, что даже мозг — и тот замёрз, пока он прорывался сквозь тёмную воду ко дну и тянулся к мечу. Пальцы сомкнулись на рукоятке, Гарри потянул его на себя.

И тут вдруг что-то сдавило горло. Сначала он подумал, что это водоросли, но когда нырял, в воде ничего не плавало, и он потянулся к шее, чтобы высвободиться. Это оказались не водоросли, а цепочка хоркрукса, которая сжалась и перекрыла ему дыхание.

Гарри резко оттолкнулся от дна, пытаясь выгрести на поверхность, но его только отнесло к каменистому берегу озера. Барахтаясь и задыхаясь, он цеплялся за душащую его цепочку, но застывшим пальцам никак не удавалось ослабить её, и у него перед глазами заплясали вспышки, он тонул, ему ничего не оставалось, он ничего уже не мог сделать, и руки, обхватившие его грудь, определённо принадлежали Смерти…

Гарри тошнило, он задыхался, промокший и замёрзший, как никогда в жизни, он пришёл в себя, лёжа лицом в снег. Поблизости кто-то фыркал и откашливался и неуверенной походкой шёл к нему, как та, когда на него напала змея… И всё-таки, на неё было не похоже — и кашель слишком низкий, и шаги тяжелее…

У Гарри не хватило сил поднять голову и посмотреть, кто его спаситель. Он смог только дотянуться трясущейся рукой до горла и нащупать место, где цепочка туго стягивала горло. Медальон исчез. Кто-то срезал его. Затем у него над головой кто-то сказал задыхающимся голосом:

— Ты… что… псих?

Только потрясение от того, что слышит этот голос, придало Гарри силы подняться. Он, пошатываясь, встал, его била крупная дрожь. Перед ним стоял Рон, полностью одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, мечом Гриффиндора в одной руке и свисавшим на порванной цепочке хоркруксом в другой.

— Какого дьявола, — выдохнул Рон, взмахнув хоркруксом, который качался на своей коротенькой цепи наподобие маятника для гипноза, — ты не снял это хреновину перед тем, как нырнуть?

Гарри не мог выговорить ни слова. Серебряная лань была мелочью, сущей мелочью по сравнению с появлением Рона, он не мог поверить в это. Трясясь от холода, он схватил вещи, так и лежавшие на берегу озера, и принялся одеваться. Натягивая через голову один свитер за другим, Гарри пялился на Рона, каждый раз ожидая, что стоит потерять его из виду, и тот растворится в воздухе, но это был настоящий Рон, который нырнул в озеро и спас жизнь Гарри.

— Так это был ты? — наконец выговорил Гарри, клацая зубами. Оттого, что его чуть не задушили, его голос был совсем слабым.